Мир в латах (сборник)
Шрифт:
— Тебе не кажется, что мы крепко влетели? — спросил Карне Гиборьяна, но тот даже не обернулся.
— Каков вид сигнала? — спросил он.
— Не знаю, — сказал седой. — Это можно определить лишь при раскодировании компьютерной программы.
Гиборьян беспомощно посмотрел на обломки, разбросанные по помещению, и только тут Карне заметил, что великий Гиборьян, кажется, находится в растерянности.
— Есть ли на планете еще пункты, подобные вашему?
— Один. Парнаиба в Бразилии. Там работают параллельно с нами и имеют
Седой замолк. Тело его вдруг выгнулось дугой, и Карне захотелось исчезнуть за дверью.
Гиборьян выключил диктофон, спрятал в карман, постоял немного над дергающимся телом.
— Прощай, Сковородников… Да простит тебя господь!
Он открыл дверь в коридор и окликнул Десницкого и врача.
— Зафиксируйте смерть и уберите труп… Я пойду свяжусь с шефом… Жюль, оставайся здесь! — сказал он Карне, увидев, что тот собирается вслед за ним.
Карне остановился.
Гиборьян вышел в коридор, спустился по лестнице. Отобрал у кого-то из десантников “консервы”, напялил их на лоб и вышел на улицу. Ночь была в самом разгаре. Он спустил “консервы” на глаза и двинулся через парк к “джамперам”. Машины висели там же, где их оставили. Гиборьян приземлил командирский “джампер” и забрался в кабину. Вызвал Рыманова. Тот оказался на месте.
— Как дела? — произнес он вместо приветствия.
— Рубикон перейден, — равнодушно сказал Гиборьян.
— Прекрасно! Жертв много?
— С нашей стороны нет. Один легкораненый.
— А у кригеров?
— Я нашел здесь Сковородникова! — сказал Гиборьян.
— Кого-кого?! — Глаза Рыманова стали круглыми, как у совы. Совиные глаза, полные до краев стылого железа.
Гиборьян молча кивнул головой.
— Кто отвечал за ликвидацию Сковородникова, когда он подал в отставку? — спросил Рыманов.
— Вацлав Глинка.
— Не понял… Лично сам, что ли?
— Да. Он никому не стал поручать этого.
Рыманов задумался. Гиборьян ждал.
— Теперь я лучше понимаю некоторые события последних дней, — проговорил Рыманов. — Ты уже допросил его?
— Да.
— Я тоже хотел бы задать ему несколько вопросов. Когда ты сможешь доставить его в Париж?
— Никогда, — Сказал Гиборьян. — Сковородников мертв!
Рыманов снова задумался, потом утвердительно кивнул головой.
— Жаль… Докладывай подробности.
— Как дела у других групп? — спросил Гиборьян с надеждой.
— У Громова пустышка. Шарп вышел на цель.
— Передатчик?..
— Передатчик уничтожен. Причем взорвали его сами кригеры. Никого живым захватить не удалось: двое погибли при взрыве, двое застрелились…
— Это конец, — прошептал Гиборьян.
— Что ты там бормочешь? — сказал Рыманов раздраженно. — Докладывай!
— Плохо!
— Почему плохо? — удивился Рыманов. — Цели операции достигнуты.
— Цели!.. — сказал Гиборьян с горечью. —
6.2. Когда Гиборьян вернулся, Жюль сразу увидел, что друг его не в себе. Глаза Гиборьяна были желтыми от еле сдерживаемого бешенства.
— Врезал? — спросил Жюль с сочувствием.
— Врезал? — удивился Гиборьян. — За что он мог мне врезать? За то, что мы слишком хорошо выполнили приказ?
— М-да-а, — сказал Жюль. — Лучше бы мы его вообще не выполнили! Тогда бы еще была возможность отыграть в обратную сторону… Что будем делать?
Гиборьян смотрел на него, и взгляд этот ничего не выражал. Словно встретились в толпе два человека, ничем не привлекшие внимания друг друга.
— Что делать, что делать! — сказал ядовито Гиборьян. — Выполнять полученные инструкции!
Он прошелся по разгромленному помещению и вдруг зло пнул попавший под ноги обломок.
— Успокойся! — сказал Жюль. — Эмоции делу не помогут.
— Эмоции делу не помогут, — эхом отозвался Гиборьян. — А что поможет?
— Думать надо!
— Думать? — тихо сказал Гиборьян. — Поздно! Думать надо было раньше. И не только нам с тобой!.. — И вдруг заорал: — Десницкий!!!
Вошел Десницкий.
— Слушаю, шеф!
— Где врач?
— Внизу.
— Ко мне!
Десницкий вышел и через минуту вернулся.
— Вызвал, сейчас будет. А что случилось, шеф?
— Случилось то, что случилось, — сказал Гиборьян. — Посоветоваться надо.
Вошел врач.
— Вызывали, шеф?
— Заходи, Иржи.
Врач закрыл дверь, остановился рядом с Десницким.
— Вот какое дело, ребята… — начал Гиборьян, но не договорил. Опустил правую руку в карман. Молча постоял перед десантниками. И вдруг скомандовал:
— Свободны! Оба!
Десницкий и врач удивленно переглянулись и вышли. Гиборьян повернулся к Жюлю. Вытащил из кармана пистолет, странно посмотрел на него и засунул обратно.
— Почему же ты их не убрал? — спросил Жюль. — Так хорошо стояли — оба рядышком, неподвижно. Лучшей мишени и не придумаешь. — В голосе его послышался сарказм. — Не выполняете приказы руководства, секретник?..
— Не твое дело! — оборвал его Гиборьян.
— А ведь я тоже свидетель, — сказал Жюль.
— Да, ты тоже свидетель! — сказал Гиборьян.
— Что, все совсем плохо?
— Плохо! — Гиборьян вздохнул. — В Бразилии то же, что и у нас. Так что если седой не врал…
— Как он мог врать? В таком состоянии врать способен только я.
В пустых глазах Гиборьяна появился какой-то блеск, он дернул головой и вдруг расхохотался, громко, нелепо, взахлеб. Жюль молча ждал. Волна идиотского смеха угасла так же неожиданно, как и накатилась.
— Да, — сказал Гиборьян, вытирая левой рукой слезы. — Ты прав. — И добавил с издевкой: — Ты уж-жасно опасный свидетель!