Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности
Шрифт:
— Для дознания очень хороший инструмент. Даешь поганцу бутылку и заставляешь опорожнить ее. Он думает, что это водка и начинает пить. И неважно, сделал он глоток или нет, раскаленный окурок сделает свое дело за тебя.
— И, что недолюди после этого сговорчивей становятся?
— Когда как, но ожоги болезненные.
— Возьму на вооружение, — хлопая по плечу друга.
— Так, кто вам дал задание? — спросил Герберт.
— Доктор Шульц, не думаю, что ты знаком с
— Доктор Людвиг Шульц?
— Да, он, — повернув удивленное лицо в сторону друга.
— Адлер, я знаком с ним. Я ведь тоже член братство. Не забывай.
— О, как. Мы едины!
— Мы едины! — повторил садист. — Едины с приходом Кану, — закрывая глаза.
— Будет „Новый порядок“… — подхватил собеседник.
— Будет рай на земле! — закончил Герберт. — И все будут счастливы, — резко открыв глаза.
— Приятно слышать это от тебя.
Глава 12. Миазма (часть 5)
— Адлер, мне интересно. Ты их насиловал? — доставая подсигарник.
— Что? Что ты такое говоришь?
— И сколько женщин ты изнасиловал? — взяв сигарету. — Или у тебя были мужчины тоже?
— Это, что шутка такая?
— Нет, — сжимая сигарету в зубах.
— Герберт, ты чего?
Изверг достал зажигалку.
— Почему ты задаешь мне такие вопросы?
— Черт, видимо промокла вчера, — после этих слов он выплюнул сигарету.
Адлер молчал в ожидании ответа. Он будто ждал, еще чего-то.
— Ты сказал, что твоя жена давно мечтает о таких перчатках. На службе мы с 1939 года. Следовательно, 4 года вы крайне редко видитесь с женой. Ты явно провинился и пытаешься загладить вину перед супругой. Возможно, она догадалась или ты так считаешь. Ты готов рискнуть репутацией офицера и заняться копанием в грязи. Видимо она это поняла. Видимо, да. А все потому, что на службе ты позволил себе излишнее. Для нее это сравнимо с изменой.
— Герберт!
— Ты их насиловал?
— Гербер!
— Ты насиловал то, что нужно уничтожать. Ты их убил? После этого ты казнил нелюдь?
— Каждую, — ответил Адлер.
— Так значит, это были женщины. И сколько?
— Я не считал.
— И все же, сколько?
— Около сотни, — делая паузу. — Наверно, да. Вначале я не считал.
— Не понимаю, как можно на это возбудиться. Это нелюдь, — улыбался эсэсовец-садист.
— Герберт, как ты догадался?
— Это гены.
— Гены? Это твой ответ?
— Я умный, как Бог! — усмехнулся изверг.
Адлер улыбнулся ему в ответ, и они начали вместе смеяться.
Позади мужчин стоял кто-то. Адлер почувствовал это и потянулся к кобуре.
—
На них смотрела белокурая блондинка в форме СС.
— Роземари, — улыбнулся изверг. — Только с допроса, инквизитор ты наш. Наверно еще вскружила головы солдатам. Ты так боевой дух загубишь. Половина взвода думают о постели с тобой. А мне бойцы нужны.
— Ой, льстец, — улыбалась женщина. — Нет, только с поисков вернулась. Повстанцы выкрали часть депортируемого населения, — говорила она сквозь оскал. — Но, мы их найдем.
— Не волнуйся, я нашел их вчера, — улыбался садист, — машина прибудет завтра и отвезут куда следует.
— Машина? — улыбнулась женщина. — Сбежала около пятидесяти, ты всех нашел? И как ты думаешь увести их в машине?
— Пятьдесят не влезет, а пара десятков — да. Чуть подчистили. Оставили крепких. Пускай работаю.
— Но…
— На убой позже пойдут, пускай поработаю.
— Как скажешь, — сказала она, смотря на полыхающий сарай.
— Здравствуй брат, — обратилась она к Адлеру.
— Брат? — удивился насильник.
Женщина вытащила черный перстень. Надев его на руку, она направила кулак с ним в сторону друга садиста.
— Мы едины! — сказала она, прикусив губу.
— Мы едины! — повторил Герберт.
— Едины с приходом Кану! — продолжил Адлер.
— Во славу Кану! — закончила она.
— Адлер Штейн, — представился мужчина, отдавая честь.
— Винтерхальтер, Роземари Винтерхальтер, — сквозь белоснежную улыбку сказала она и наклонила голову, отдавая честь.
— Я еще не вил столь эффектных женщин в такой униформе, — улыбнулся Адлер.
— Возбудился? — улыбаясь, она подмигнула.
— Роземари, не нужно, — сказал изверг.
— Ладно, — вздохнула она.
— А почему ты его прячешь? — поинтересовался насильник. — Почему ты прячешь перстень?
— Кстати, да, почему? — подхватил вопрос Герберт.
— Повстанцы, они что-то знают о нашем Великом деле! И пытаются помешать. Вы что, не в курсе что ли? Очень много наших братьев и сестер было убито.
— Когда? — уточнил изверг.
— Герберт, это произошло на днях. Будто повстанцы знали, что все они здесь. Плохая была идея формировать наш орден здесь!
— Шульц мне об этом не говорил, — сморщился насильник.
— Людвиг Шульц, ты про него? — уточнила женщина.
— Вы его тоже знаете?
— Его же утвердил сам Гимлер[1], конечно я знаю его.
— Думаю, виноват в этом старик, — сказал садист, любуясь огнем.
— Делакруа? — поправляя головной убор, уточнила Винтерхальтер.