Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 1
Шрифт:
Первая мировая война породила множество новых мыслей и чувств у политически сознательных арабов и берберов. Раньше их борьба за независимость велась против Европы и иногда против Османов, а сами они воспринимали себя лишь как часть мусульманского мира. Теперь мысль о свободе получила новые измерения. Противник остался один — христианская Европа, но и воссоздание Халифата в XX в. тоже оказалось утопией. В 1920-е годы сначала в элитарном, а затем и в массовом сознании постепенно укрепляется понятие о свободе как самоопределении национальных общностей — египтян, тунисцев, марокканцев и т. д., т. е. идея создания арабских государств. В этом немалое влияние на североафриканцев оказал пример Турции и ее лидера Мустафы Кемаля Ататюрка. По сути дела он взял новый курс развития, альтернативный османскому имперскому пути: создал общество на основе национального сплочения, жестко разделил государство и религию и нарочито отвернулся от Востока, чтобы стать частью Запада. Успех Ататюрка, бросившего вызов Европе, возбуждал среди арабских и берберских верхов недовольство своим положением и желание к перемене своего политического статуса.
В итоге надежды образованных египтян, суданцев, магрибинцев и поиск ими своего места
В большинстве стран Северной Африки межвоенного периода уровень политической сознательности был еще совсем невысок. Только в двух странах местные лидеры смогли создать политические партии подлинно национального масштаба. Во–первых, это Тунис, где в 1920 г. была создана партия Дустур (Конституционная партия), а во–вторых, Египет, где в 1919 г. возникла партия Вафд (Партия делегации, от названия египетской делегации на Парижской мирной конференции). Примечательно, что в обеих этих странах сложилась длительная традиция преобладания крупных городов над сельской глубинкой. Однако как Вафд, так и Дустур пустили корни и в провинциальных городах и деревнях, а поэтому могли претендовать на то, что представляют тунисский или египетский народ в целом. Наряду с партийными вождями вполне перспективны для переговоров с Европой были и арабские монархи, например, Хашимиты, правившие после войны в Хиджазе, Трансиордании и Ираке; Саудиды, выгнавшие Хашимитов из Хиджаза в 1925 г.; Алауиты в Марокко или князья Персидского залива. В целом здравомыслящие североафриканские политики межвоенной эпохи понимали, что ниспровергнуть колониальные империи в скором времени им не удастся. Поэтому они ставили себе скромную, но гораздо более реальную цель — достичь внутри империй максимальной степени самоуправления.
«Братья–мусульмане» (Аль–Ихван аль–муслимун) — одна из ведущих исламистских религиозно–политических сил в мире XX и начала XXI в. Основана в 1928 г. в Исмаилии (Египет) Хасаном аль-Банной. На раннем этапе развития ассоциацию «Братьев–мусульман» отличали сравнительная религиозная терпимость, политическая умеренность, апелляция к духовности, соединение исламского мистицизма (суфизма) и патриотических настроений.
В 40-50-е годы XX в. в атмосфере противостояния режиму короля Фарука (1936-1952 гг.), а затем правлению «Свободных офицеров» во главе с Гамалем Абдель Насером, «Братья–мусульмане» выработали основные теоретические положения, разделяемые по сей день большинством приверженцев исламского фундаментализма: принцип универсальности, всеобщности и неразделимости ислама на духовную и политическую составляющие; призыв к возврату ислама в его первоначальное, существовавшее при пророке Мухаммаде, состояние; освобождение исламского вероучения от многовековых наслоений традиции; отказ от засилья комментариев к священным текстам; ценности панисламизма и возрождения халифата; необходимость идейной, политической и вооруженной борьбы за «истинно исламское правление».
В силу постоянной оппозиции правящим кругам Египта, Сирии и других арабских стран «Братья–мусульмане» неоднократно мигрировали, пережив три крупные волны рассеяния (1954, 1965 и 1981 гг.). В Сирии ассоциация была в числе организаторов беспорядков 1980-1982 гг. В Египте «Братья–мусульмане» приняли деятельное участие в событиях «Арабской весны» (2011-2012). В 2012 г. представитель «Братьев» Мухаммад Мурси был избран президентом Арабской Республики Египет (низложен в ходе переворота, предпринятого вооруженными силами АРЕ в 2013 г.).
В ряде стран (Тунис, Судан, Йемен) ассоциация и основанные ею политические партии являются легальными. В других странах (Египет, Сирия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Россия) «Братья–мусульмане» признаны террористической организацией и их деятельность запрещена.
Этим подвижкам вполне отвечали перемены в колониальном мышлении лидеров Запада. В 1920-е годы представления европейских лидеров относительно колоний были еще вполне классическими для империализма начала XX столетия — нужно использовать арабов, подавлять их восстания, разделять их вождей и властвовать над ними в целом. Именно поэтому в Северной Африке 1910-1930-х годов еще заметны остаточные признаки территориальной экспансии Европы — как, например, силовое «умиротворение» Марокко французами (1912-1934 гг.) или закрепление итальянцев в Ливии (1911-1931 гг.). Но уже в середине 1930-х годов перед европейскими правительствами встал вопрос о моральной и финансовой цене их колониальной политики. Мировой экономический кризис наглядно показал верхам Великобритании и Франции, что колонии и протектораты на севере Африки обходятся слишком дорого. Поэтому в 1930-1940-х годах началась перестройка отношений между Европой и арабскими националистами: интересы метрополий все более реализовывались на основе политического компромисса с арабскими верхушками, а не при помощи затратного и ведущего к потерям силового вмешательства.
В новой схеме отношений колонизаторы оставляли за собой верховный контроль за финансами, армией и основами внешней политики страны. Зато ответственность за местное управление и иногда малая степень свободы на международной арене была передана североафриканским правительствам. Для придания большего веса
В межвоенный период происходит бурное проникновение в страны Северной Африки элементов современности — в образе жизни, мышлении, образовании и культуре. В городах распространяются бытовые удобства (водопровод, канализация, газ, электричество), появляются новые виды транспорта (трамвай, троллейбус, автобус), улучшаются дороги. Благодаря этим переменам растет площадь городской застройки и исчезает традиционная замкнутость кварталов. Развиваются средства массовой информации (газетное дело, граммофонная запись, радио и кинематограф). Пионером арабского кино выступил Египет, а в 1930-х годах египетские фильмы показывали уже по всему арабскому миру. При всех издержках колонизации она дала жителям Северной Африки очень много. В межвоенный период они познакомились с достижениями европейской науки и техники, современными средствами связи и коммуникации, новейшими орудиями и средствами ведения сельского хозяйства, с возможностями вывоза своей продукции в метрополию, выезда туда на заработки и получения европейского образования. В Ливане, Египте, Алжире создаются университеты современного типа, куда поступали и школьники из арабских семей.
Межвоенная вестернизация еще была верхушечной, а на периферии региона (в Мавритании. Ливии, Судане) новые веяния затронули лишь очень тонкую прослойку европеизированной элиты и интеллигенции. Однако важно другое — вестернизация повсюду привела к разрыву духовно–культурного единства североафриканских обществ. Привнесенные европейские ценности и нормы поведения с трудом уживались в арабском сознании с собственным исламским наследием и образом жизни. Поэтому в межвоенный период в Северной Африке параллельно развернулись два культурных конфликта. С одной стороны, это противоречие между традиционными и новыми порядками, когда европейские достижения вызывали надежду на раскрепощение с их помощью. Однако, с другой стороны, все более ясным становилось несовпадение между идеями развития европейских стран (секуляризм, свобода, прогресс, демократия и др.) и их колониальной политикой. Ответ североафриканских обществ на этот вызов был противоречивым. Он состоял как в безудержном стремлении «стать Европой», так и в нарастании патриотических, «почвеннических» и даже исламско–фундаменталистских настроений. Ярким выразителем последних стала ассоциация «Братья–мусульмане», основанная Хасаном аль-Банной в г. Исмаилия (Египет) в 1928 г.
С началом Второй мировой войны правительства Великобритании и Франции стремились укрепить свой контроль над странами Северной Африки. Хотя Египет формально объявил о выполнении союзных обязательств перед Лондоном, в его руководстве были сильны профашистские настроения. Король Фарук, часть его придворных, премьер–министр Али Махир и начальник штаба египетской армии генерал Азиз аль-Мысри тайно связывали с победой Германии и Италии надежды на избавление от британского присутствия. Антибританские эмоции пронизывали пропаганду «Братьев–мусульман» и ультранационалистической партии «Мыср аль-Фатат». Ливия, как колония Италии, с первых дней войны стала площадкой для подготовки боевых действий в Египте. Во французских владениях правительство Э. Даладье стремилось выкорчевать все следы уступок «туземцам», сделанные Парижем в эпоху Народного фронта. На основании законов военного времени в Магрибе была введена цензура, ограничены демократические свободы, распущены профсоюзы, подверглись полицейскому преследованию партийные структуры.
Судан. Хартум. Главная мечеть. 1936 г. Библиотека Конгресса США.
Военно–политическая ситуация в Северной Африке быстро изменилась после разгрома вермахтом армии Франции (июнь 1940 г.) и вступления в войну Италии. Стратегические позиции Великобритании ослабли, а фокус противостояния «оси» и антигитлеровских сил переместился из Западной Европы на восток Средиземноморья. Уже в сентябре 1940 г. итальянская армия начала наступление из Ливии и Эфиопии на Судан и Египет. В декабре 1940-мае 1941 г. британские войска предприняли успешное контрнаступление, завладев восточной частью Ливии (Киренаикой), Эфиопией, Эритреей и Сомали. В ответ германское командование сформировало и перебросило в Ливию бронетанковый «Африканский корпус» под командованием генерала Э. Роммеля (февраль 1941 г.), впоследствии усиленный авиационным корпусом А. Кессельринга и итальянскими войсками (декабрь 1941-январь 1942 г.). Роммель после тяжелых боев за г. Тобрук (ноябрь 1941 г.) отступил из Киренаики, но в конце января 1942 г. взял г. Бенгази и оттеснил англичан к ливийско–египетской границе. К своей стратегической задаче (захват Каира и зоны Суэцкого канала) он смог вернуться только в мае 1942 г., когда итало–германские войска внезапно начали наступление и обошли с юга британские позиции в Ливийской пустыне. Преследуя спешно отступавших англичан, Роммель вторгся в Египет и в начале июля 1942 г. подступил к Эль–Аламейну (около 100 км к западу от Александрии). Здесь итало–германское наступление было с трудом приостановлено силами 8-й британской армии.