Мир Ванты Ху
Шрифт:
На поминках я не смог сказать ни слова, рыдал, как ребёнок. Погибла уникальный врач, специалист по традиционной медицине: древнеармянской, старомонгольской, тибетской.
Позже Далай-лама, кто лично знал Лукьянову, скажет:
– К сожалению, она перестала слышать себя.
Можно только гадать о широком значении фразы духовного лидера тибетцев. Но как важно оказалось по жизни прислушиваться к самому себе, запоминать видения, знаки, посылаемые Судьбой или Провидением. Как хотите, так и назовите.
Образ англичанина в пробковом шлеме ещё ни раз являлся мне, не только во сне. Месяц, а то и больше, после катастрофы аэробуса А-310, по ночам снились огненные
Однажды после полуночи в спальню заглянул лупоглазый тип в сером колониальном летнем костюмчике с шортами, в чёрном пробковом шлеме на голове. Кисти рук у него были в тонких, чёрных, лайковых перчатках. Он нервно похлопывал себя стеком по ноге в ботинке на высокой шнуровке и приговаривал бесстрастно: «Сорри-сорри-сорри».
Это было вполне осязаемое видение человека в сомнамбулическом состоянии, уставшего, измотанного бессонницей. Вполне реалистичное, словно голограмма или лазерная проекция. Я запомнил мельчайшие детали призрачного явления: фактуру ткани летнего костюма, тонкий стек с петелькой на конце, чёрные лайковые перчатки, коричневые кожаные ботинки на высокой шнуровке.
Причём возникло видение своеобразно: плавно, словно кадрик диафильма, оно выдвинулось наполовину как бы из стены комнаты.
Можно упрекнуть автора в излишней впечатлительности, буйной фантазии и сочинительстве.
Но история с нашими коллегами, кого мы высадили в середине девяностых годов прошлого века с вертолёта для съёмок близ Патомского кратера 5 в Иркутской области, поддерживает мою версию о «параллельных» реальностях и вполне осязаемых видениях.
Какие невероятные события пришлось пережить авантюристам-телевизионщикам в тайге при двух «кошмарных» ночёвках у костра в палатке – это отдельная и долгая история. Но рассказ моего коллеги, оператора, который никогда не отличался «безумным» сочинительством и немереным потреблением спиртного, поразил меня. Он вполне осознанно поведал, как к их группе «выходил из ничего», то есть, как бы «выдвинулся из воздуха, как из-за ширмы», таёжный охотник, скорее всего якут, мужчина маленького роста, в грязных бурых шкурах, вывернутых мехом наружу, со старинным дробовым ружьём времён завоевания Ермаком Сибири, и разговаривал на непонятном языке. Все ответы пришлых понимал, но категорично, энергичными взмахами руки требовал непрошенных гостей убраться прочь со «священной земли предков», не нарушать покоя «Гнезда огненного орла». Так именовали местные народы необычный курган, похожий на застывший вулкан, в кратере которого покоился каменный шар размером примерно в двадцать метров.
5
Патомский кратер – конусообразная насыпь из раздробленных известниковых глыб, с каменным «яйцом»-шаром в кратере, на склоне горы Патомского нагорья в Бодайбинском районе Иркутской области.
Про «Гнездо», разумеется, телевизионщики узнали много позже. Расспросить охотника им не удалось. При попытке познакомиться «ближе» черноликий мужик в мехах выстрелил из берданки в воздух. Дымным пороховым облаком заволокло всю стоянку съёмочной группы. Дым развеялся. Никаких признаков таёжного гостя телевизионщики не обнаружили. Ни примятой травы, ни хруста валежника под ногами охотника. Ни-че-го. Грозный мужик вышел из другого пространства и времени и вернулся обратно в свой мир. Незваных пришельцев предупредил, убирайтесь, мол, подобру-поздорову. Ни одного кадра близ «аномальной зоны» загадочного кратера нашим коллегам
Возвращаясь вертолётом из Бодайбо обратно в Иркутск, мы забрали коллег. Они угрюмо отмалчивались до возвращения в Москву. На вечеринке по случаю удачной основной киноэкспедиции, наконец, разговорились. Но все свои видения, глюки, недоразумения они отнесли к «выпивону», усталости и… влиянию «гиблого места», уникальной «аномальной зоны» неизвестного происхождения. «Гнезда огненного орла».
Если вам скажут: не существует других реальностей. Не верьте. Не существует. Согласитесь. Но призадумайтесь.
Научитесь чувствовать, осязать, замечать ИНОЕ.
В повествовании о мистической Югре как раз об этом и речь.
Предисловие
Молчат гробницы, мумии и кости,
Лишь слову жизнь дана.
(Иван Бунин)
В начале двухтысячных к 70-летию Ханты-Мансийского 6 округа москвичей пригласили снять первый игровой телевизионный сериал в телекомпании «Югра».
Нефтяникам из Сургута заявка на фильм понравилась.
6
Коренное население – малочисленные народы ханты и манси.
Москвичи пытались удержаться в старых, добрых традициях советского кино, но потребности современного зрителя были уже иными.
У режиссёра, авантюриста и матерщинника, как он сам шутил, больше других была развита «чуйка». В угоду безумному времени он первым снял молодёжный сериал о «мажорах», «зарядил» на экран первых «ментов», когда ещё «разбитых фонарей» в помине не было.
Сценарист разбросал по кино- и телекомпаниям множество заявок на проекты, которые тогда показались продюсерам и редакторам слишком заумными и новаторскими, нынче беззастенчиво заимствуются новыми, оборотистыми «прикормышами» редакторов телеканалов и «бизнесменами» от «важнейшего из искусств».
В юности москвичи обучались в театральных вузах, киноинститутах у известных мастеров. Из года в год обращались за примером к «нетленным» шедеврам советских времён: «Белое солнце пустыни», «Баллада о солдате», «Летят журавли», «Калина красная», многосерийные «Вечный зов», «Тени исчезают в полдень», «Угрюм-река» и многие, многие другие. Продолжали на практике своё обучение.
Можно было сотый раз пересматривать фильмы прошлых лет, наивные, светлые, весёлые, трагические, – и продолжать удивляться подлинности переданных персонажами чувств, эмоций, переживаний.
В очередной раз смутиться от собственных слёз при просмотре эпизода с мальчиком в кабине полуторки в фильме Сергея Бондарчука «Судьба человека», вновь с восторгом ощутить щемящую боль в груди от надрывного крика малыша: «Папка! Родненький!»
Как умудрялось прошлое поколение великих мастеров режиссуры и драматургии снимать такое правдивое кино?! Как им удавалось обойти экранную фальшь, наигрыш, актёрские кривляния, чем нынче изобилует современный, примитивный телекиномусор?
Канул в прошлое век искреннего, романтического, честного, образного киноискусства: «Покаяние» Тенгиза Абуладзе, «А зори здесь тихие» Станислава Ростоцкого, «Был месяц май» и «Июльский дождь» Марлена Хуциева, «Осенний марафон» и фантастическая притча «Кин-дза-дза» Георгия Данелия, философский «Солярис» Тарковского и многое другое.