Мир вечного ливня
Шрифт:
— Было дело, — неохотно ответил я. — Так, по-дружески. Типа, чтобы не дать умереть друг другу от сексуального голода.
— По-дружески лучше дрочить, — Катя пожала плечами. — Вместе, если одному надоело. Это куда честнее, чем использовать для дрочки другого человека под видом секса.
— А в чем разница?
— Секс — это когда обоими руководит безудержная страсть. А если по-дружески, то какая же может быть страсть? Фигня и самое настоящее извращение — дрочка друг об друга.
— То есть ты против
— Да при чем тут петтинг? Если безудержная страсть, то и петтинг становится настоящим сексом. А если страсти нет, то хоть Камасутру по полной программе устрой, все равно будет дрочка.
— Н-да…
— Что, парит тема?
— Да нет. Просто я никогда не считал дрочку чем-то плохим.
— Я тоже. Но дрочить друг об друга плохо. Для этого руки есть. А у людей предназначение намного выше, чем быть устройством для удовлетворения.
— А, вот ты о чем? Тогда согласен.
— Как же согласен, если с Ириной трахался по-дружески?
— Тьфу на тебя! — рассердился я. — Ну что ты прицепилась? То тебе не так, это не эдак!
— Хочу сделать тебя лучше.
— И ты со всеми так?
— Ну да… Стараюсь.
— Хочешь, угадаю с одного раза? Мужчины рядом с тобой не задерживаются.
— Да и не очень-то хотелось. А как ты узнал?
— Я экстрасенс.
Помолчали. Снова включился холодильник, отчего рассол в бутыли пошел рябью. У Ирины дрогнули веки и губы.
— Просыпается? — насторожился я.
— Не знаю. А сам ты не можешь заснуть?
— В смысле?
— Ну ты ведь тоже нюхал грибную дурь! Если уснешь, может, окажешься в сфере взаимодействия вместе с Ириной.
— Так моего тела там нет.
— И что? Иринино тело тоже осталось в непригодном состоянии. Может, от этого не зависит? Попробовал бы! Вдруг ей там помощь нужна?
Чуть ли не силком она меня уложила на пол и приказала:
— Спи!
Как будто по приказу можно уснуть!
— Я так не могу.
— До чего же капризные мужики!
Ирина едва слышно застонала и дернулась.
— Тихо! — я привстал. — Она точно просыпается!
Дыхание Искорки сделалось неровным, грудь вздымалась, по лицу пробегали быстрые, едва различимые гримасы. Внезапно она широко распахнула глаза и очень отчетливо произнесла:
— Саша.
— Да. Как ты?
— Я там была. Вся в иголках. Мертвая. Ой, Саша, как страшно возвращаться в мертвое тело!
— Успокойся, все хорошо. А потом, потом-то что?
— Я в тело вошла, как душа. Жутко было, но тело ожило. И все зарастало, а иглы выдавливались.
Похоже, конечно, на наркотический бред, но разве все, происходившее в сфере взаимодействия, не напоминало галлюцинации?
— Я встала и пошла. И еще видела танки, чуть левее от того места, где нас накрыло. Много танков. Все с польскими опознавательными знаками.
— С
— Да. Они выстроились в линию вдоль каньона и долбили залпами в сторону обломка моста. Уже снова шел дождь. Грязищу развезло такую, что пешком идти — сущее наказание. Я и не стала продвигаться, просто плюхнулась в грязь и лежала. Замерзла как собака. А потом проснулась.
— Кажется, получилось, — улыбнулся я, повернувшись к Кате.
— А кто сомневался?
— Это ты придумала? — спросила Ирина.
— Мы вместе. Саша рассказал про грибную дурь, а я придумала, чем тебя усыпить.
— А на иглу я теперь не сяду?
— Ну я же не села! — скривила губы Катя.
— Черт, — Ирина встала и натянула сорванную мной одежду. — Неужели все так и есть? Саня! Вы же нашли способ не погибнуть в сфере взаимодействия! Это же прорыв!
— Толку нет. Все равно мы отвоевались. А способ, если честно, тоже не очень безопасный. Если хочешь, могу рассказать, как у нас сегодняшний день прошел. Только сначала я бы чего-нибудь перекусил.
— Здесь нет ничего. Поехали ко мне, а? С мужем вас познакомлю.
— Да мы познакомились… — я почесал переносицу. — Он сейчас пьяный лежит, если уже проснулся. Пришлось там дверь немножко выбить, а то он не хотел говорить, куда ты уехала. Но с ним все в порядке. И вот еще…
Я достал конверт с ее деньгами.
— Десять тысяч? — у нее загорелись глаза.
— Да.
— У тебя-то они откуда?
— От Кирилла. Да это, в общем-то, самое неинтересное из всего, что с нами сегодня произошло,
Ирина выхватила конверт, заглянула внутрь. И я вдруг понял, что она стала обычной. Просто женщиной, которая хочет завести ребенка. Она перестала быть Искоркой и бойцом, перестала быть снайпером и… Короче, она перестала быть интересным для меня человеком. Вот так, сразу. Нет, конечно, ее стоило спасти, она этого заслужила в полной мере. Но общаться с ней, а тем более с ее мужем… Почему она его выбрала? Хотя какое мне до этого дело?
Ирина дважды пересчитала деньги, сияя от счастья.
— Подкинешь нас до трассы? — спросил я.
— Что? А, да, Саш, конечно. А лучше поедем ко мне, я картошки нажарю. Отметим…
— У нас еще не все дела на сегодня закончены, — соврал я. — Еще одного человека надо спасать, а мы и так задержались. Давай на днях, а?
— Хорошо. Только звони обязательно.
— Обещаю, — пообещал я, скрестив за спиной пальцы. — Подкинь до трассы, а то тут машину не поймать.
Она довезла нас на мотоцикле до Ярославского шоссе. Мы попрощались, как обычно, похлопав друг друга по плечам.
— Ты только ребенка, слышишь, не сегодня заводи, — подмигнул я. — А то муженек твой вряд ли после выпитого выдаст качественный генетический материал.