Мир Вечного Полдня (сборник)

Басов Николай Владленович

Достальский кивнул, подумал, снова окинул взглядом строй:

– Пожалуй. Только учти, на широком поле они возьмутся за тебя сверху без всяких сложностей. Ты будешь как на ладони, а они... Знаешь, для атаки на аэродроме тебе ружья будут нужнее, чем мне. Сколько их всего?

– Двенадцать, если все целы. И есть одна спаренная пушка с их лодки, но из нее довольно сложно стрелять и таскать... не очень удобно.

– Тогда пушку лучше оставим тут. Боеприпасы для ружей?

– Навалом.

– Тогда возьми

восемь, мне для боя на заводе хватит и четырех, чтобы отгонять их.

Ростик повернулся, нашел глазами Черноброва. Он стоял не очень далеко от командиров: привычка шофера всегда находиться под рукой сказалась или он просто любил быть в гуще событий.

– Чернобров, возьми пятнадцать человек, сгоняй на обсерваторию и соберите боеприпасы и все ружья, что там еще остались. Квадратному скажи, он со спаренной бандурой остается тут, в тылу. Не будет слушаться, передай, что это приказ.

Люди зашевелились, Чернобров быстро похлопал кого-то по плечу, и небольшая команда в самом деле довольно резво утопала к обсерваторий.

– У кого есть противотанковые или боеприпасы к ним, пять шагов вперед.

Шеренга раздалась в стороны, потом кто-то вышел, потом еще. К удивлению Ростика, это были не те люди, с которыми он начинал бой из обсерватории. Но Ростик не видел, как кто-либо из его отряда погиб, значит, просто избавились от неуклюжего оружия, оставшись с тем, что привычней. Или отдали тому, кто мог лучше управляться с тяжеленными стальными оглоблями.

Из прежних перед строем стоял только кузнец. Поглядев на него с прищуром, очевидно узнав, лейтенант кивнул, а затем негромко скомандовал:

– Сомкнуть строй.

Строй сомкнулся. Достальский повернулся к Ростику:

– Все-таки ты, если сможешь, тоже попытайся действовать из-за укрытий.

– Я не то что из укрытий, я настоящую артподготовку организую. К тому же, - Ростик подумал мгновение и уверенно договорил: - Это будет иметь психологическое значение. Представляешь, мы будем молотить по их взлетающим машинам, как на охоте...

– Как на охоте, может, и не получиться. - Лейтенант нахмурился. - Хотя... Может получиться, только не переусердствуй.

– Какое уж тут усердие, мне лишних людей класть удовольствия не доставит.

Лейтенант посмотрел на Ростика серьезными, траурными глазами. Вздохнул:

– Ты забудь об этом.

– О чем?

– О том, что кто-то лишний ляжет. Никто не погибает зря, никто не умирает впустую. Но главное - не люди, главное - победа. Поэтому...

Внезапно он замолчал. Повернулся к шеренге, чуть ли не строевым шагом, с оттянутым носком подошел к середине сплошной стены людей, стоящих на дороге как на линейке, начерченной на гарнизонном плацу, вытянул руку вперед и прокричал:

– Те, кто слева от меня, пойдут со мной на завод. Командую я. Те, кто справа, подчиняются... -

Он помолчал, вспоминая, вероятно, фамилию Ростика. - Подчиняются младшему лейтенанту Гриневу. Батальон! - Он стал еще прямее, хотя это казалось и невозможно, но таков уж был этот лейтенант, выученик офицерского училища, оставшегося где-то там, в необозримой дали, на Земле, но впитавший в себя традиции регулярной армии, и неплохой армии, между прочим. - Нале-во!

Повернулось, как и ожидал Ростик, гораздо больше людей, чем те, что оказались слева от руки лейтенанта и которые стояли ближе к городу. Но ошибку Достальский исправил довольно быстро.

– Ну куда ты, куда? Я же скомандовал только своему батальону, а твой командир - вот он, - заговорил он без малейшей злобы, наверное, с самого начала подозревал, что бестолковых будет немало.

– Я думал, ну... - пролепетал какой-то ретивый вояка.

– Баранки гну, стань прямо, ротозей. - И, уже переведя глаза на «свой» батальон, лейтенант проорал так, что в ушах заложило, а ведь Ростик стоял шагах в пятнадцати от него: - Батальон, на завод, в бой, шагом... арш!

Дружно, хотя, конечно, и не в ногу люди качнулись и пошли, растягиваясь по дороге. Достальский бросился к голове колонны. Уже на бегу он повернулся и крикнул:

– Четверо с ружьями и боеприпасами, за мной, бегом... Гринев, назначь взводных, а не то эти орлы у тебя шнурки от сапог не отыщут!..

Четверо ребят с ружьями и еще двое с мешками, в которых звякали тяжелые патроны к ним, неуклюже посеменили за лейтенантом. Глядя на них, и главным образом из-за шутки Достальского, кто-то хохотнул, кто-то заговорил, давая выход накопившемуся напряжению.

Ростик проводил лейтенанта взглядом, потом прошелся вдоль шеренги, вглядываясь в лица оставшихся с ним людей. Настроение многих, как ни странно, поднялось. Толковое поведение лейтенанта, его привычка командовать, его голос понравились этим людям. Если они о чем и жалели, так о том, что не попали в тот батальон, который уже ушел.

Но так, как орал лейтенант, Ростик орать не умел. У него и не получилось бы, да и не особенно важно это было. Главной, как заметил Достальский, была победа. Вот об этом он и стал соображать.

– Значит, так. - Ростик вышел примерно к середине строя и, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую, чтобы лучше было слышно, проговорил: - Оружия у нас маловато для лобовой атаки. Но мы пойдем через город. Многие будут выходить к калиткам, может, даже попробуют пойти с нами. Приказываю, спрашивать всех, кто попадется на глаза, - нет ли дома оружия. Надеюсь, эти люди не все отдали оккупантам, кое-что и по сараюшкам припрятали...

– А как же, командир, я знаю наших - непременно припрятали! - отозвался чей-то веселый, высокий голосок.