Мир вне закона

Новак Илья

– Нашли? – повторил он.

Можно было бы соврать, но я не видел для этого причин и подтвердил:

– Он у меня.

Фенгол опустился ниже.

– Пожалуйста, покажите.

Я сделал еще один шаг, кое-как извернулся, схватился за оконную раму и подергал.

– Зачем вам? Никогда раньше не видели?

Окно оказалось заперто, естественно изнутри, и я двинулся дальше. Из-под сапог падали мелкие камешки и беззвучно исчезали во тьме. Снизу доносились приглушенные голоса и смех, подо мной прыгали тени, передвигались фигурки наемников и кидарских

торговцев, красными бутонами колыхались огни факелов и, чуть в стороне, темнела неподвижная масса дирижабля.

– Отдадите его мне? – решился наконец фенгол.

Второе окно – и тоже заперто. Насколько я мог видеть, карниз тянулся до угла, но что, если и все остальные окна…

– Зачем вам камень, Смолкин? – спросил я. – Если вы хотите нарушить планы Гленсуса, то ничего не выйдет. У его изобретателя еще куча кристаллов.

– В самом деле? Почему же вы не украли все или хотя бы несколько?

– Да потому, что мне и нужен всего-то один.

– Но для чего ему столько кристаллов?

– Этот изобретатель как-то сращивает их. Гленсус хочет выйти из Ссылки со всей компашкой и захватить Зенит.

– Сращивание кристаллов? Ведь такие опыты, по-моему, уже проводились и привели к крупной катастрофе… Не важно, дело не в планах Гленсуса. Дело в том, что не только наемники ищут контрабандные посылки. Некоторое время назад к нам тоже попала одна из них. И мы продолжаем поиски. С помощью КРЭНа и некоторого уже имеющегося в нашем распоряжении оборудования мы попробуем построить деформационную машину.

Я тем временем прошел мимо третьего, так же запертого окна, и теперь между мной и краем стены оставалось всего одно. Смолкин летел рядом.

– Добывайте камень сами.

– Сейчас вы находитесь не в самом выгодном положении, Салоник… Если я… если я силой отберу у вас КРЭН?

Ого, подумал я, фенгол пытается показать свои молочные зубки! Исходи угроза от кого-нибудь другого, к ней стоило бы прислушаться, так как я действительно пребывал не в самой выигрышной позиции. Но в устах фенгола это звучало не страшнее комариного писка.

– Вы, Смолкин, молчали ли бы лучше в марлечку, – посоветовал я, чувствуя, что створка очередного окна наконец-то сдвигается под моей рукой. – Тоже мне, гроза Конгломерата. Может, у вас девять пядей во лбу, но в каком бы положении я ни был, вам со мной не совладать, чурка вы летающая.

– И все же, – начал он приближаясь.

Локтем одной руки я вдавил створку внутрь, другую вытянул и, схватив фенгола за подтяжки, натянул их до предела, а затем отпустил.

Подтяжки со звонким шлепком ударили Смолкина в грудь. Он завращался в воздухе по часовой стрелке, медленно уплывая от меня во тьму и жалобно бормоча: «Ну зачем вы так…» Я уселся на подоконник, перекинул ноги и сказал вдогонку:

– Окно в лабораторию еще открыто. Свет там электрический, выключатель возле двери. Там еще осталось много кристаллов, дерзайте…

Вдоль стен узкой комнаты стояли стеллажи. Прикрыв окно, я подошел к двери в противоположном конце и ощупал ручку.

Простое нажатие ни к чему не привело, но под ручкой обнаружилась выступающая кругляшка. Понажимав на нее и подергав в разные стороны, я услышал короткий щелчок, после чего дверь открылась. За ней – уже знакомый коридор, к счастью пустой. На противоположной стене горел факел, и, открыв дверь пошире, я сумел разглядеть, что собой представляет помещение.

Оказалось, что это та самая кладовая, о которой упоминал Чоча. На стеллажах лежала аккуратно свернутая форма наемников. Обмундирования было немало. Вспомнив совет Чочи, я нашел более-менее подходящее по размеру, прикрыл дверь и быстро переоделся. Обувь здесь не держали, да я бы, наверное, и не согласился расстаться со своими сапогами. Кроме того, раз Полпинты поверил моей байке, то почему бы не поверить и другим…

Выйдя в коридор, я остановился и приложил палец ко лбу. У меня возникло ощущение, будто я о чем-то позабыл, но, хоть удавись, не мог вспомнить, что именно. Покачав головой, двинулся дальше и, достигнув каменной лестницы, по которой поднялся сюда, услышал голоса наверху. Один из них показался знакомым. Стараясь ступать как можно тише, я поднялся на один пролет и выглянул из-за перил.

– Да, это плохо, – донеслось до меня. – Так, говоришь, на горбатых животных, которые быстро ходят и мало пьют?

– Точно, Ваше Боссовство.

В поле зрения появились Свен Гленсус и высокий человек, в широченных красных шароварах, с обнаженным могучим торсом и таким количеством цепочек, цепей, браслетов и колец, что их хватило бы на большой гарем. Следом топали два наемника.

– И скоро они будут здесь?

– Да, уже скоро. И два по пять летучих кораблей вчера отправились в путь.

– Эх, не вовремя! – воскликнул Гленсус.

– Я хочу напомнить, Ваше Боссовство…

– Я ничего не забыл, Стурласана.

Разговаривая, они свернули в коридор второго этажа и скрылись из виду. Дождавшись, когда голоса стихнут, я стал подниматься. Лестница вывела к еще одному коридору – короткому, с единственной распахнутой дверью в конце. Малец в грязном фартуке как раз входил в нее с подносом. Когда он скрылся, я подошел ближе. Осторожно заглянув, увидел ярко освещенный зал с длинным, заставленным посудой столом, вокруг которого суетились несколько поварят.

– Это не про тебя, парень, – произнес голос за спиной, и я обернулся. Передо мной стоял еще один повар в фартуке.

– Чего? – спросил я.

– Хочешь поживиться с хозяйского стола? Мы от этого быстро отучаем. Кто старший в твоем звене?

– Плутарх, – сказал я. – А твое какое дело?

– А такое, что как расскажу сейчас Плутарху, где ты шляешься…

Я перебил:

– Давай, стучи. Получишь от Плутарха по шее – и что дальше?

– В общем, вали отсюда, наемник!

Я пожал плечами, вернулся на лестницу и поднялся еще на один, последний пролет. Опять коридор, только на этот раз длинный, с двумя рядами дверей. Его перегораживала ржавая решетка.