Мир вне закона
Шрифт:
Я не заметил, чтобы кто-то толкнул ее, – мне показалось, дверь распахнулась сама собой. Я шагнул вперед.
– Так что же делать?
– Вам надо немедленно опохмелиться, хозяин.
Жаркий полдень Ссылки обрушился на меня вместе с гулом голосов не одного десятка людей, и сквозь этот гул как сквозь вату донесся голос Советчика:
– Немедленно выпить. Покрепче и побольше!
Солнце слепило глаза, толпа вокруг колыхалась, гул пуховой
– Выпить? – беззвучно закричал я. – Ты не мог сказать раньше? Где я, по-твоему, возьму сейчас выпивку?!
Наемники, давно переставшие обращать внимание на бессвязные реплики подконвойного, подталкивали меня в спину и переговаривались:
– Шик, да? Я давно обратил на них внимание. Вот это шузы…
– А как делить?
– Может, каждому по штуке?
– Дурачина ты, детка. Математик хренов… Нас же трое! Да и зачем тебе один шуз?
– Ну, э… Не знаю…
– Может, жребий кинем?
Я разинул рот и вновь беззвучно завопил:
– Так где мне достать выпивку? Отвечай!
Казалось, что весь замковый двор качается, как палуба корабля в бурю. Яркие краски, гул и близость смерти действовали одурманивающе.
Но это только вихрьбессвязных слов…– Отвечай!
Будь осторожен. Робость – лучший друг.Враг есть и там, где никого вокруг.– Никого вокруг? – Безумными взглядом я окинул десятки окружающих меня лиц, будто сливающихся в одно огромное лицо со смазанными чертами…
Пощипывает уши страшный холод,лицо мне ветер режет, как в мороз.Который час?Я взмолился:
– Не сейчас, Советчик! Это еще не кризис – кризис будет впереди. Слышишь меня?
Что ж кажется тогдастоль редкостной тебе твоя беда?– Не кажется, а так оно и есть! Кризис наступит, если ты сейчас ничего не посоветуешь. Ну же, неужели тебе наплевать, что со мной будет?
Ни хриплая прерывистость дыханья,ни слезы в три ручья, ни худоба,ни прочие свидетельства страданьяне в силах выразить моей души.Вот способы казаться, ибо этолишь действия, и их легко сыграть,моя же скорбь чуждается прикраси их не выставляет напоказ.Мой взгляд сам собой выделил из толпы одну фигуру, одно лицо…
Карась стоял, подмигивая мне, правую руку он держал под широкой рубахой…
Мы прошли дальше, и я увидел старину Ватти, громилу из «Ворот Баттрабима», который смотрел на меня искоса, а рука его тоже сжимала что-то скрытое под одеждой… Рядом переступал с ноги на ногу маленький циклоп, рассказавший нам тогда о появлении в трактире Меченого…
И еще кто-то знакомый виднелся в толпе – и еще, и еще…
Когда мы подошли к висельному
– Ну, Советчик! – воззвал я, а один из конвоиров произнес:
– Залазь, дорогой…
Я упер колено в помост, и тут три пары рук вцепились в голенище сапога. Попытавшись лягнуть их, я потерял равновесие и опрокинулся вперед, ударившись подбородком о доски. Полпинты секунду осоловело наблюдал за происходящим, а потом бросился в бой. Наемники уже наполовину стянули сапог, но Полпинты налетел на них. Он одновременно пнул ногой в лоб одного наемника, правой рукой залепил оплеуху второму, а левой схватил меня за шиворот и выволок на помост, вопя:
– Мое! Мое по праву!
Не ожидавшие такого наскока конвоиры ворча отступили. Полпинты поднял меня на ноги, зачем-то отряхнул мой воротник и повел к табурету.
– Хо-хо, – пробормотал он. – Вот и встретились, Рыжий. Ты еще тогда показался мне подозрительным, не зря, значит.
Он развернул меня, и я увидел Зеленый замок с его виадуками и покосившимися башнями, полуобвалившимися контрфорсами, кривыми лестницами и развалинами пристроек, и толпу, волнующуюся вокруг замка, и небо над крышами башен, и солнце, пылающее в этом небе.
– Ну вот, – раздалось в моей голове. – Сол омнибус луцет, я бы сказал. В смысле, солнце светит всем. Хотите совет?
– Давай! – рявкнул я.
– Куда нам спешить? – хмыкнул Полпинты. – Сапоги-то и так уже мои. Но, помнится, вчера на тебе были и другие шмотки. Какая-то куртка и штаны тоже неплохие, а? И где они теперь?
– Пошел ты!.. – сказал я. – Ну, Советчик!
– Из какой вы реальности, хозяин?
– Из Бьянки.
– Там практикуются публичные казни при массовом скоплении народа?
– Лады, залазь, – приказал Полпинты.
– Нет!
– Тю, придурок! – удивился Полпинты. – То сам орет «давай», то «нет». Залазь, грю!
– Я просто хотел напомнить вам об идее последнего желания. Знакомы с ней?
– Нет!
– Вот же противоречивый какой. – С этими словами Полпинты стукнул меня кулаком в подбородок.
Советчик пискнул, и я похолодел от мысли, что сейчас он вырубится, но он лишь пробормотал: «Ох, мои синапсы!» Тем временем Полпинты заставил меня влезть на табурет. Со связанными за спиной руками проделать это было довольно сложно, и я зашатался вместе с табуретом. Полпинты икнул и обхватил меня за ноги, стараясь поддержать мое – и, возможно, свое – равновесие. Сквозь гул голосов донесся смех.
– Обычай, распространенный во многих реальностях…
Продолжая придерживать меня одной рукой, Полпинты махнул другой, и позади дробно загрохотали барабаны. Шум голосов стих.
– Казнимому дают возможность высказать одно желание. И это желание выполняют… Как правило.
– Ответственный момент, Рыжий. Теперь расслабься. – Полпинты накинул на мою шею петлю. Барабаны гремели, солнце слепило глаза.
– Любое желание?..
– Что «любое», Рыжий?