Мир за мир
Шрифт:
— Кремовая, — улыбнулась Даша. — Такие бывают?
— Лошади? Что-то подобное существует вроде. Значит, обычную неприметную городскую лошадку… Ага, смотри.
— Только не «Фольксваген»! — передёрнулась девушка. — Не хочу каждый раз этот кошмар вспоминать.
— А, ну да, у Алексея как раз «Фольксваген», и у Наты тогда тоже был. Извини. Тогда японку? С левым рулём, конечно, — Страж Драконов задал поиск.
— Эта, — Даша решительно ткнула пальцем в не лишённую изящества кремовую «Хонду». — Годится?
— Четыре года, автоматическая
— Нормально. Мне спокойную кобылку надо, а не скакуна.
— Тогда звоним! Добрый вечер, я по объявлению о продаже машины… Женская, говорите? Так я для девушки и смотрю… Сейчас спрошу, — Виктор повернулся к Даше. — Завтра часов в десять утра сможешь? Договорились, завтра подъедем, скажите адрес… До завтра!
* * *
Работать ради заработка Нате давно уже было не нужно, но иногда она всё же нанималась сиделкой — статус доброй феи обязывал, да и как откажешь «знакомым знакомых», передающим друг другу её телефон? Если нужна сиделка — значит, у людей точно реальная беда, это не репетитор и не няня, которых иногда нанимают просто потому, что с жиру бесятся. Правда, совсем бесплатно Лесная Сестра не работала — да, она-то сама будет побогаче иных нанимателей, но есть принципиальная разница между оплатой, пусть и небольшой, и портящей людей халявой.
«Семьдесят два года, старичок после инсульта», — вспоминала она разговор по телефону. — «Практически не может ходить, рука работает только левая. Живёт один, дети почти все там, то есть в Израиле или где подальше, жена умерла, только один сын в России, но в Питере, а не в Москве, лишь на пару дней приехал».
— Здравствуйте, я Наталия. Матвей Львович, если не ошибаюсь? — дверь открылась на первый же звонок.
— Не ошибаетесь, — нет, только евреи могут смотреть с такой скорбью. — Проходите, проходите, — сын старичка растерянно засуетился. — Нам нужна сиделка на месяц, потом я папу к себе в Петербург перевезу или сестра в Израиль.
— Представите меня вашему отцу? — церемонно улыбнулась фея.
— Да-да, конечно! Папа, это Наталия… э…
— Сергеевна, но можно просто Ната. Я фельдшер.
— Лев Моисеевич, — смазанным голосом отрекомендовался сидевший в кресле старичок. — Таки целый фельдшер? — он попытался улыбнуться половиной лица.
— Таки да! — подхватила Лесная Сестра.
* * *
— Лев Моисеевич, — спросила Ната, когда Матвей Львович, договорившись об оплате и сгрузив ей пакет с лекарствами и ворох медицинских бумажек, с облегчением уехал, — готовить тоже придётся мне, у вас есть какая-нибудь аллергия… или другие исключения?
— Наточка, если ви таки спрашиваете за кашрут, то пусть вас не волнует этих глупостей! — засмеялся старичок. — У такой красивой женщины всё будет кошерным! Хотя от фаршированной рыбы не откажусь, если вы умеете.
— Ох, извините, сегодня не получится уже.
— Ну что вы, Наточка, я не говорил за сегодня! Матвей сказал, что купил хвост форели, сделаете паровую? Жареное мне таки вредно.
— Сейчас
— Добрый вечер, сударыня! — старомодно одетый пожилой еврей приподнял шляпу. — А Лёва…
— Исаак, ты? — отозвался из комнаты Лев Моисеевич. — Заходи! Наточка, заварите зелёный чай…
— Прошу. Варенье у меня с собой было, угощайтесь! — Лесная Сестра поставила на стол поднос. На самом деле, конечно, за вареньем она исчезала к себе, но разве не могла влезть в её сумку небольшая баночка?
— Наточка, достаньте из серванта чашки… да нет, три, вы тоже присоединяйтесь! — засуетился хозяин. — Позвольте представить: Исаак Лазаревич. Дамский угодник.
— Лёва, а ты тогда кто? — расхохотался гость. — Ты вообще, как это… бисексуальный угодник! Лёва у нас портной, — пояснил он Нате. — Еврейская классика! И дамский, и мужской.
— Какой я теперь портной — с одной-то рукой! — опечалился Лев Моисеевич. — Это ты всё ещё ювелир, даже фамилия ювелирная.
— Тоже классика, — поддержала Ната. — Неужели в России ещё остались такие каноничные евреи? Даже не верится.
— Я таки стараюсь! — подмигнул Исаак Лазаревич. — Но мне тоже немного осталось — намекнули, что года через три-четыре железно «дорогу молодым». И буду я Гольдманом только по фамилии.
— Так у вас не своя мастерская?
— Какое там, халоймес! На заводе работаю, перевожу благородный металл на… халоймес[4], — гость хмуровато засмеялся. — Наточка, я серьёзно! То, что мы штампуем — это не украшения, а таки наоборот. Вот у вас кольца, например… О нет, таки да! Это… это… Сдаюсь, не знаю, чья работа, но мастер великолепный! Кто?
— Не знаю, я не сама заказывала, — слукавила Лесная Сестра.
— Где же я видел руку этого мастера?.. — пытался вспомнить Исаак Лазаревич. — А ведь видел когда-то очень давно. Думал, вы просветите, что за ювелир. Он хоть жив ещё? Работа, похоже, недавняя…
«Что же он мог видеть и у кого?» — соображала Ната. — «Наш гном, конечно, делает не только регалии фей, но попасть-то к нему может лишь фея Земли! Неужели феи уже бывали в нашем мире?»
* * *
Аня плюхнула на табуретку тяжёлые пакеты. Чёртов госупырь — под любыми предлогами гонит людей из-за руля собственной машины! Вот и таскай тяжести по морозу да по льду, если ты всего лишь шестнадцатилетняя девушка. Сегодня, правда, Ната её подвезла, но не напрягать же фею каждый раз!
Ладно, к делу! Плов будет самый простой, но поварята желательны, иначе она долго провозится. Отца просить не стоит — увлёкся наконец-то своим настоящим делом, грешно человека сейчас отвлекать на мелкую бытовуху. Но вот постоянно есть за компьютером не глядя — фиг ему! Хотя бы раз в день, за ужином, пусть поест горячего и не спеша. Потому и плов с бараниной — его можно есть только горячим.
— Микола! — позвала девушка. — Ты дома? Поможешь?
— Ага, — выглянул из комнаты Миша. Лицо азартное — ну так и есть, «нас нет дома, мы в Интернете», то есть в игре. — Картошку тебе почистить?