Мир за нашим окном
Шрифт:
Население лежащих у реки деревень лишилось прекрасного места для отдыха. Ландшафт обезображен, на месте зелени у протекавшей воды видишь теперь горы развороченной земли. Создана угроза нормальному водоснабжению населения, а засушливые годы могут оказаться катастрофическими и для сельского хозяйства…»
Очень тревожный факт. Но новость ли это?
Опыт показывает: «индустрия мелиорации» с ее могучей техникой и большими объемами работ часто оказывается негибкой, неповоротливой, не учитывающей местные конкретные условия. Однако критические замечания почему-то не принимаются во внимание. «Мелиораторы осушают земли, не консультируясь с ее хозяевами», — писал в газете «Сельская жизнь» 11 августа 1967 года секретарь Острогожского райкома КПСС М. Мамонов. Можно привести много других свидетельств такого же рода. И мы просто обязаны
Однако писателя не только не послушали, но на месте, в Воронеже, подвергли остракизму, объявив дилетантом. И вот теперь время подводит итоги. «Дилетант» оказался целиком прав. Борцы же за «местную целину», поощрявшие непродуманную мелиорацию, перед лицом совершенного стали не так воинственны. Но прежней Тихой Сосны-то нет…
Вывод из этого можно сделать только один: законы природопользования игнорировать нельзя ни на один день. Всякое желание в обход объективных законов получить «сиюминутный прибыток» оборачивается труднопоправимыми потерями.
Мелиораторы в нашей стране ведут огромный объем работ. Тем большей должна быть ответственность. Слово «мелиорация» для многих людей связано с понятием осушение. Но в степной и лесостепной зоне надо семь раз обойти озеро или болотце, прежде чем решиться его осушить. Ибо на осушение часто обрекается колыбель воды. В степной и лесостепной полосе надо бороться за воду, а не против нее.
Среди серьезных причин, угрожающих рекам, читатели называют бурно растущее в последние годы строительство по берегам.
«Строятся дачи, рыбацкие поселки, строятся корпуса однодневных домов отдыха, профилактории, корпуса турбаз и так далее». Я могу подтвердить эти слова личными наблюдениями на той же Усманке и реке Воронеж. Еще недавно тихие, берега этих рек сейчас молниеносно застраиваются соревнующимися друг с другом ведомствами. Попытки возражать против этого встречаются вопросом: «Вы что же, против здорового отдыха трудящихся?» Нет, мы не против здорового отдыха, а как раз за него! Реки не должны превращаться в шумные радиофицированные и электрифицированные «проспекты». Реки должны оставаться тихим, располагающим к отдыху местом «для всех».
Застроенные берега (причем как раз в самых живописных местах) лишают речку ее красоты. И не только красоты. Всякая стройка — это неизбежная вырубка леса. Житье на берегах — это опять же неизбежное повреждение леса, захламление берегов и самой воды бытовыми отбросами. Строительство по берегам речек надо остановить специальным строгим распоряжением, и без промедления, памятуя, что строят сейчас очень быстро.
* * *
Много читателей, ссылаясь на «Основы водного законодательства», требуют более строгих мер, пресекающих постоянное загрязнение речек отходами кожевенных, сахарных и разных других заводов. Серьезный счет предъявляется животноводам. «Пастьба скота в лесах, лежащих по берегам, не дает подниматься подлеску…» «Сильно загрязняют воду маленьких речек коровьи стойла. Их почему-то стали делать не в стороне от рек, а прямо возле воды». Много претензий в письмах к «дикому туризму»…
А теперь приведу выдержку из письма Василия Ивановича Егорова (Новгородская область): «Я полностью согласен с наблюдениями и выводами, сделанными в очерке «Речка моего детства». С радостью узнал о принятии правительством «Основ водного законодательства».
Однако, чтобы закон не остался только законом, нужны организационные меры для его исполнения. Я думаю, рекам нужен заботливый хозяин. Кто будет этим хозяином, я не знаю, но чувствую: без него не обойтись…»
В письме Егорова высказана серьезная и важная мысль. Землей у нас владеют совхозы и колхозы. А речки (вода, провозглашенная ценнейшим достоянием народа!) пока не имеют хозяина. Есть, правда, у нас бассейновые инспекции (в Воронеже, например, находится контора Донской бассейновой инспекции). Но это бесправные организации. «В меру сил мы следим, чтобы воду не загрязняли. В городе Усмани, например, закрыли кожевенное производство. Иногда можем оштрафовать…» «Ну, а если в реке вода исчезает, вы пытаетесь что-нибудь сделать?» Молчание… Нет, бассейновые инспекции не могут сейчас как следует защитить реку. Нужен строгий хозяин, нужен орган, уполномоченный верховной властью, который мог бы и загрязнителей взять за шиворот. И
Всякого рода предложения предполагаемому «хозяину рек» в письмах читателей уже содержатся. Вот например: «Уже не с посошком, как это сделал журналист, а с инструментами в руках специалистам надо обойти все реки и речки. Необходимо провести, если так можно сказать, «инвентаризацию воды». Тщательное обследование водных артерий покажет, что надо делать, чтобы предотвратить разрушение рек, и какие меры нужны для ремонта». (И. Бурых, инструктор Карагандинского обкома партии).
Возможен ли ремонт речек? Специалисты говорят: да, хотя, конечно, это не то же самое, что ремонт коровника или завода. «Много может дать посадка деревьев по берегам, углубление русла в родниковых местах, постройка плотин в тех местах, где были когда-то мельничные плотины. Для тех, кто скажет, что это трудно, я сошлюсь на мельников, возводивших плотины из плетней и навоза с помощью лошаденки, а у нас есть тракторы и цемент.
Главное — надо ясно понять: держать речки в хорошем состоянии — для нас сейчас так же важно, как построить какой-нибудь комбинат. Дело это государственной важности». (О. Горбушин, инженер, Москва).
Прежде чем поставить точку в этом обзоре писем и поблагодарить всех, кто принял участие в заинтересованном разговоре, я хочу привести несколько строчек из статьи «Хватит ли нам воды?» авторитетного ученого, директора Института водных проблем А. Вознесенского («Правда», 13 мая 1971 года): «По прогнозным оценкам, в ближайшие 15–20 лет потребность в воде возрастет в СССР в два — два с половиной раза…» Доктор Вознесенский считает необходимой и обоснованной переброску воды северных рек на юг, в густонаселенные районы и в зоны поливного хозяйства. Осуществление такого проекта потребует огромных средств и усилий. В порядок работ ставится также опреснение морской воды (тоже дело не очень дешевое). Перед лицом таких затрат особенно ощутимой становится ценность воды, протекающей в наших обжитых районах. Всеми средствами эту воду надо беречь. Закон, хозяйская мудрость и средства должны служить этому делу. Речь идет о воде насущной.
2 июня 1971 г.
Сосчитайте медведей…
(Окно в природу)
Их восемь на снимке. Но их было двенадцать. Желая укрупнить наиболее «населенную» часть фотографии, я обрезал края. И четыре медведя остались за кадром. Двенадцать медведей одновременно попали в поле зрения объектива! Аттракцион? Наоборот. Нетронутая природа. Медведи в глухом уголке Аляски ловят рыбу. Лососи идут на нерест, и медведи спустились на пир к порожистой речке. «Сидя на берегу, я мог видеть одновременно тридцать восемь медведей».
Это сказал Свен Йильсетер, с которым на прошлой неделе мы рассматривали снимок.
Свен Йильсетер.
История фотографии такова. В 1962 году маленький самолет, поднявшись с воды, взял курс в «медвежий угол» Аляски. Самолет искал место, где идет ловля. И когда с высоты на речке Мак-Нил такое место увидели, сразу же приводнились. Самолет улетел, а рядом с медведями остался фотограф и его одиннадцатилетняя дочь Пиа. Был еще проводник, державший наготове винтовку. Но ему ни разу не пришлось выстрелить.