Мир закрытых дверей
Шрифт:
И когда ребята вышли на светлый проспект, из черных недр покинутого переулка до них донеслись двенадцать колокольных ударов с часовой башни президентского дворца.
Глава 8. Весна
Свет субботних ламп лениво падал на асфальтовые дорожки, пересекавшие грязно-зеленое покрывало земли, из которого торчали криворукие, безлистные еще деревца. И только быстро текущие воды широкого канала оживляли угрюмый парк. Мутную гладь изрезали непоседливые
Иван и Жанна стояли у бордюра и слушали, как плескалась шоколадная вода в канале.
На противоположном берегу располагалась местная теплоцентраль – по ее кирпичным стенам ползли вереницы труб, рисуя причудливый промышленный узор.
– Нет, Николай Александрович не такой, – говорила Жанна. – У нас с ним ничего этакого не было. На самом деле, он очень несчастный человек. Он меня никогда не обижал. Он смотрел на меня, он любовался мною, он боготворил меня, но ничего этакого у нас с ним не было. Никогда. Наверное, он любил меня…
– А ты? – спросил Иван.
– Я, – Жанна отчего-то посмотрела на свои руки, – я его не любила. Он был для меня…
Иван молча ждал окончания фразы.
– Он для меня всегда был министром, – продолжила Жанна. – С самой первой нашей встречи и до последнего дня он был министром торговли. Министром и только министром. А я была при нем…
И она заплакала. Иван прижал ее опустившуюся голову к себе на плечо и нежно погладил ее мягкие волосы.
– Все будет хорошо, – прошептал он. – Теперь у тебя есть я.
Вода в канале по-прежнему плескалась и по-прежнему рисовала концентрические круги. Черная гладь отражала потолок и на нем белыми полосками – лампы дневного света.
– Пойдем туда дальше, – предложил Иван. – Там красиво!
Жанна молча согласилась.
Они шли вдоль канала, держа друг друга за руку. Иван чувствовал, как ее холодные пальцы постепенно наливались теплом – и ему казалось, что именно он согревал их. Жанна держалась за его горячую ладонь и чувствовала, как пульсирует его кровь – как бьется его сердце.
С каждым шагом шипение воды усиливалось – впереди возник маленький водопад: огромная труба извергала из себя пенистую жидкость, падавшую в канал.
– Ну, и как тебе это? – спросил Иван.
– Красиво, – ответила Жанна.
– Давным давно, когда я был совсем маленький, меня сюда привел отец. Мы тогда вот точно также ходили по этим дорожкам, смотрели на воду, на трубы, на решетки. Я даже пытался отвернуть какой-то заржавевший вентиль – но ничего у меня не получилось. Да, тогда все было немного другим и производило особенные впечатления: парк казался огромным, канал – глубоким, а водопад – великим.
– Это все потому,
– Да, – согласился Иван, – я тогда был еще мальчишкой. И тогда еще был жив мой отец. Я тебе не говорил, что мой отец умер. Но вот говорю сейчас.
Жанна посмотрела на Ивана, и в ее глазах он увидел искорки печали.
– Нет, нет, не нужно никаких сочувствий и прочих театральных слов, какие обычно полагается говорить в таких случаях, – произнес парень. – Я уже давно привык к тому, что мой отец лежит в семь тысяч двести семьдесят четвертой ячейке крематория.
Но Жанна по-прежнему смотрела сквозь Ивана. И он продолжил:
– А вон там будка, в которой находится пульт с красной кнопкой!
Жанна повернулась к похожему на шкаф строению, одиноко торчавшему посреди асфальтовой площадки на изгибе набережной.
– Что за красная кнопка? – спросила она.
– Красная кнопка, которая включает какой-то насос или еще что-то в этом роде. Когда мои детские ручонки таки дотянулись и нажали ее, то где-то снизу разразилось натужное жужжание – что-то там включилось и заработало.
– И? – спросила Жанна.
– Ну, дальше прибежал мой отец и первым делом отжал красную кнопку, а вторым делом занялся, так сказать, моим воспитанием. В общем, я так и не узнал, что именно включалось этой самой кнопкой. Но жужжало оно громко!
Жанна подошла и осмотрела будку со всех сторон.
– Тут все закрыто! – сказала она.
– Конечно! Красная кнопка явно не предназначена для того, чтобы всякие прохожие ее нажимали.
Иван приблизился к двери, на которой висел большой амбарный замок.
– Вот какую штуку повесили! – сказал он. Взял в руку замок и неожиданно обнаружил, что тот был не заперт, а просто повешен на петли для видимости.
– Забавно! – проговорил парень и отворил неказистую дверь.
Жанна тоже любопытствующим взглядом прошлась по внутренностям будки: красная кнопка притягательно сияла на фоне мрачных стен, по которым извивались толстые кабели и уползали куда-то под железобетонный пол.
– А давай нажмем ее? – вдруг предложила Жанна.
Иван смущенно проговорил:
– Думаю, что не стоит этого делать.
– А мне интересно! Вряд ли мы что-нибудь испортим, если нажмем на кнопку. Включим и сразу выключим! Никто ничего и не узнает даже.
Иван с опаской посмотрел на Жанну. Девушка выглядела решительной, ее щеки алели жизненной силой – и это воодушевило парня. Он зашел в будку – и вскоре где-то снизу взвыл электромотор и затем начал мерно и приглушенно жужжать, как непоседливая муха, застрявшая в целлофановом пакете.
Иван повернулся к Жанне – она улыбалась. Но вдруг ее всю до краев наполнил дикий восторг.