Мир закрытых дверей
Шрифт:
Иван с жадностью смотрел по сторонам, кислый привкус железа проступил на его губах. Жанна выглядела рассеянной: ее мокрые волосы слиплись в неопрятные локоны, лицо побледнело и сделалось хмурым. Льющаяся сверху вода – чистая и свежая – вызывала совсем другие эмоции, чем те, что были при виде недавнего грязного фонтана.
По дороге проехала пожарная машина, рассекая толстыми шинами слой воды и отбрасывая ее в стороны рваными струями.
– Странно все это, – произнесла Жанна, – сначала дым, потом вода. Я никогда не видела столько воды. Она льется с потолка, и это так необычно.
– Тебе
– Красиво, конечно, но пожар… это ведь горе у кого-то случилось. И еще: холодно стало. И мокро.
Иван придвинулся поближе к ней. Ее дыхание показалось ему болезненным.
– Ты не простудилась, случаем?
– Нет, – ответила она, – только промокла чуть-чуть. И еще мне кажется, что здесь немного сквозит.
Иван высунул руку под падающие капли.
– Да, дует немного, – проговорил он. – Наверное, включили вентиляцию, чтобы утянуть дым.
Черная пелена под потолком уже была не такая плотная. Лампы пробивались сквозь нее – и постепенно светлело, словно наступало утро.
– А воду-то уже отключили, – сказала Жанна.
Но хрусталики жидкости еще продолжали падать с козырька подъезда. Иван высунулся наружу и взглянул в сторону пожара: три черных окна траурно смотрели на парк, копоть разрисовала стены и потолочную плиту. Внизу стояла красная машина, рядом с ней суетились пожарники. Большая капля неожиданно упала на Иванов лоб и потекла по щеке – парень зажмурился. А когда открыл глаза, окружающий мир показался ему небывало свежим и чистым. Зелень парка словно расцвела изумрудным ковром. И что-то радостное проснулось у него внутри.
– Идем! – резво сказал парень, ступая на асфальт.
– Там мокро! – сказала Жанна.
– Зато чисто. Ты же не простудилась?
В этот миг дверь подъезда открылась, и оттуда высунулась старушка.
– Добрый день, – сказал ей Иван. Но она ничего не ответила, а подслеповатым глазом прошлась по окрестным лужам.
– Красиво и чисто на улице стало, вы не находите? – Иван вновь обратился к старушке.
– Тихий ужас! – прошипела она и захлопнула дверь.
– Ну, пойдем, пойдем! – Иван позвал Жанну. Девушка нехотя двинулась вслед за ним. Сначала она аккуратно перешагивала через каждую лужицу, но потом, когда чистый воздух одарил ее свежестью, она сама побежала по дорожкам парка впереди Ивана. Но больше всех радовались пролившейся влаге травинки: они дружно выпрямились, распушились и сокрыли собой и черную землю, и всю ту грязь, что скопилась на ней за зиму. Пахло чем-то необычным и пряным. Привыкшие к пыльному воздуху, ребята с жадностью вдыхали запах проснувшегося парка.
Но вскоре к злополучному дому подъехали многочисленные машины полиции и коммунальных служб, зазвучали зычно голоса, парк наводнился людьми в резиновых комбинезонах с надписью "ГорВодоКанал". Эти люди сновали по дорожкам, тащили длинные шланги, матерились на лужи – и всем своим видом показывали недовольство. И один из них, наткнувшись на Ивана и Жанну, пробурчал:
– Вы мешаете проводить очистные мероприятия. Покиньте, пожалуйста, территорию!
Парень и девушка молча зашагали прочь. Дошли до конца зоны полива и остановились:
Иван произнес:
– Думаю, что я долго буду помнить все это.
– И я тоже, – прошептала Жанна.
И они вновь зашагали вперед, унося с собой только лучшие впечателния о сегодняшнем дне.
Глава 9. До свидания
Жанна никак не могла забыть эти капли, звучно падавшие с дымного потолка. Они начали преследовать ее сразу после того, как она рассталась с Иваном. Парень хотел проводить ее до дома, но она отказалась. Потому что стеснялась и вида своей мрачной пятиэтажки в поганом районе, и своих сварливых родителей, и боялась наткнуться на сподручных министра, которые могли караулить ее во дворе.
Уже вечерело. Лампы гасли одна за другой. Город неотвратимо погружался в сумрак. Зажглись бледные огоньки на фонарных столбах. И чем дальше уходила Жанна от вестибюля метро, тем пустыннее становились улицы. Девятиэтажные дома сменились уродливыми пятиэтажками. Родной район огорчал и пугал.
– Девушка, девушка! – сбоку раздался голос, вполне приветливый.
Жанна оглянулась – к ней обращался мужчина лет тридцати, в серой поношенной куртке и убогих штанах коричневого оттенка. Лицо у него было простым, добродушным, приятным.
– Что вам надо?
– Я, знаете ли, заблудился тут, – заговорил незнакомец. – Куда ни глянь – всюду дома одинаковые. И номера не на всех поставлены даже. Я запутался.
– А куда вам нужно пройти? Если к метро, то это в ту сторону.
– Нет, нет. Где находится метро – я знаю. Ой, да вы дрожите, бедняжка.
Жанна смутилась.
– Нет, вы ошиблись! Сейчас не так холодно, – проговорила она. – Так куда вам нужно попасть?
– Мне надо найти дом восемь, корпус четыре по улице второй Краснокирпичной – вот какой длинный и несуразный адрес. И эту самую вторую Краснокирпичную улицу я никак не могу найти. Слушайте, вы и вправду дрожите…
Жанна увидела в свете фар проезжавшей машины, что на ногах незнакомца были те самые сапоги, черные и жесткие, какие носят охранники и люди Димитра, – и холодок прошелся неприятной волной по ее спине.
– Нет! – крикнула Жанна и побежала прочь.
– Куда же вы? – раздался сзади все тот же приветливый голос. Но теперь он казался Жанне фальшивым и ненастоящим. Она бежала по улице, и ее преследовала собственная тень. Эта тонкая дылда то грозно чернела на асфальте в световом пятне очередного фонаря, то почти растворялась во тьме.
Увидав впереди человека, вышедшего из ночи, Жанна рванула на проезжую часть и направилась со всех ног на другую сторону дороги. Еще один незнакомец в длинном плаще мышиного цвета показался на перекрестке. Жанна свернула в неизвестный двор и побежала вдоль однообразных подъездов. Ей мерещилось, что ее преследуют, и она боялась оглянуться. Когда длинный дом остался позади, дорожка запетляла между кустов. Фонарей здесь не было, а качели на детской площадке в темноте казались чудовищными паутинами.