Мираж черной пустыни
Шрифт:
Сара взяла у Деборы батик и снова расстелила его на валуне.
— Я не хочу использовать уже готовую ткань. Я хочу создать новый материал. Ну как же ты не понимаешь, Деб? — Сара возбужденно затараторила. — Я хочу создать абсолютно новый стиль. Не просто материал, не просто новый покрой платья, а совершенно новый образ. Что-то, в чем заключена сама Кения, стиль, который сохранит и обессмертит африканские традиции! И что-то такое, что захотят носить женщины в Европе и Америке.
— И как будет выглядеть такой образ?
—
Дебора пожала плечами:
— Понятия не имею.
— Знаешь, что я собираюсь сделать, Деб? Я хочу поездить по нашей стране и посмотреть, что носят люди.
— Какая замечательная идея!
— Только подумай обо всех этих племенах, на которые западная цивилизация еще не оказала своего влияния. Луо, Кипсигис, Туркана! Они наверняка до сих пор носят традиционные наряды. Я собираюсь изучать их: я буду делать зарисовки, они станут моим вдохновением, Деб. Я найду новый образ Кении в самих ее людях!
— Все это звучит просто восхитительно, Сара. И я уверена, что у тебя все получится!
— У меня могло бы получиться, если бы только у меня были деньги!
— Сара! — воскликнула Дебора. — У меня есть отличная идея: я продам часть вещей из Белладу, тогда у тебя будут деньги, которые тебе так нужны!
Но Сара лишь улыбнулась и ответила:
— Нет, Деб. Ты не можешь этого сделать. Ты переедешь жить в Белладу, после того как окончишь медицинский университет. Не станешь же ты жить в пустом доме! — Она повернулась и подошла к воде. — Я придумаю, где взять денег. Я в этом абсолютно уверена. И открою собственный бизнес.
— Да, обязательно, — ответила Дебора. — А я, когда стану доктором, буду покупать у тебя всю свою одежду!
Сара покрутилась на месте и раскинула руки.
— Да, и станешь отправлять ко мне всех своих богатых друзей! У меня будет столько заказов, что мне придется нанять пятьдесят человек, и все вокруг захотят носить мою одежду!
— Ты станешь Руди Гернрайх Восточной Африки!
Сара рассмеялась:
— Нет, скорее Мэри Квант!
— И кто такая Мэри Квант? — послышался вдруг мужской голос.
Девушки обернулись и увидели молодого человека, который направлялся к ним широкими шагами вниз по травянистому берегу реки. На нем были темные брюки, белая рубашка с закатанными рукавами и солнечные очки.
— Кристофер! — закричали обе в один голос.
Дебора внезапно оробела и не сдвинулась с места, в то время как Сара кинулась ему на шею. Он схватил ее и закружил.
— Ты вернулся! — кричала она.
— А ты так выросла! — Он поставил ее на землю, и они дружно рассмеялись. Потом Кристофер повернулся
— Привет! — сказал он.
— Привет, Кристофер. Добро пожаловать домой.
Они стояли под каштаном, по их лицам плясали блики, которые солнце бросало сквозь листву, и смотрели друг на друга. Каждый из них думал о том, что четыре года поначалу казались им вечностью, но теперь, когда разлука позади, им вдруг стало казаться, что они и глазом не успели моргнуть. Кристофер удивлялся тому, как изменилась за это время Дебора, превратившись из озорной четырнадцатилетней девчонки в прелестную молодую женщину, а Дебора пыталась понять, куда делся тот неуклюжий, долговязый семнадцатилетний парень и кто этот красивый мужчина, который стоял сейчас перед ней.
— Ты выросла, — тихо сказал он.
— Ты тоже.
Снова воцарилось молчание. Потом Сара спросила:
— Где мама?
— В твоей хижине, жалуется, что нет угали и что твое поведение просто недопустимо.
Сара со страдальческим видом подняла глаза к небу, потом сказала:
— Пойду поищу бабушку. Она, наверное, в деревне. О, Кристофер! — Она снова обняла его. — Как я рада, что ты вернулся! Скажи мне, что ты приехал навсегда и больше никогда не уедешь.
Он рассмеялся:
— Я больше никогда отсюда не уеду.
Сара убежала, скрывшись за деревьями. Дебора и Кристофер остались одни.
Она не могла поверить в то, что он и в самом деле стоял теперь перед ней — после четырех лет переписки и телефонных звонков на Рождество, в течение которых она скучала по своему закадычному другу и товарищу по детским играм, росла и замечала, как ее дружба превращается в любовь женщины к мужчине. Она видела странные, волнующие сны о нем, тосковала по нему, лежа в постели с открытыми глазами и уже не переживая их совместные детские приключения, как это было раньше, а придумывая романтические свидания. В отсутствие Кристофера Матенге Дебора влюбилась в него, и теперь эта любовь сделала ее неожиданно робкой.
— Я скучала по тебе, — призналась она.
— Я тоже скучал по тебе, Деб. Не могу передать, что значили для меня твои письма. — Он сделал несколько шагов к ней, но остановился и устремил взгляд за реку. — Леса больше нет…
Дебора посмотрела в ту же сторону, на шамбы, которые, будто аккуратные заплатки, покрывали склон холма до самой верхушки. Когда они с Кристофером были детьми, лес доходил до самой кромки воды. Затем новое африканское правительство выделило эту землю переселившимся сюда кикую, которые тут же принялись вырубать лес и распахивать землю под поля. Теперь здесь было много хижин — уже не круглых, как раньше, а квадратных, как это принято у мзунгу, но все так же построенных из глины и навоза и крытых слоновьей травой. А по обочинам пересекающихся немощеных улочек было припарковано несколько видавших виды автомобилей.