Мираж в обручальном кольце

Калинина Дарья Александровна

— И что дальше? — спросила Катька.

Толя тоскливо посмотрел на нее, потом на Голованова, потом на Татьяну и начал рассказывать историю почти двадцатилетней давности. Приехавший Валентин пощупал пульс на шее Татьяны и сразу сказал:

— Ну, старик, ты и влип. Она мертва.

— Что же делать? — заметался по квартире Толя. — Я не хочу в тюрьму.

Валентин задумчиво наблюдал за ним. Наконец в его голове оформилась какая-то мысль, и он сказал:

— Ты ведь не хотел ее убивать, так?

— Конечно! — горячо воскликнул Толя. — Сам не

пойму, как это получилось. Мы только что вернулись из гостей. Татьяна весь вечер вела себя отвратительно. То сидела мрачная, то несла всякую околесицу. А когда я попытался дома выяснить с ней отношения, внезапно стала на меня нападать. Я тоже на нее замахнулся, она неловко отступила к столу. И тут у нее подвернулся каблук. Мы начали ссориться прямо с порога. Она даже туфли снять не успела. Татьяна попыталась ухватиться за что-нибудь, но с ее ловкостью… Она не удержалась и упала.

— И при этом раскроила себе голову и шею о торчащий и сломанный замок в ящике стола? — договорил за Толю Валентин. — Молодец, хорошо придумал. В случае чего этой версии и держись.

— Но все так и было! — воскликнул Толя.

— Ну да, — усмехнулся Валентин. — Все знают, что ты мечтал избавиться от своей жены. И что женился ты на ней исключительно ради денег ее папаши.

— Но я, — замямлил Толя.

— Если хочешь, чтобы я тебе помог избавиться от трупа, то прекрати оправдываться, — резко перебил его Валентин. — Не терплю вранья.

— Ты поможешь мне избавиться от тела? — обрадовался Толя. — Валентин, ты настоящий друг.

Но Валентин его уже не слушал. Он распоряжался. Он велел принести полиэтиленовых мешков и самый большой ковер, какой сыщется в доме. Мужчины завернули тело Татьяны в ковер и оттащили его в прихожую. Потом Валентин велел Толе снять с ног ботинки и тоже унес их с собой.

— Тогда я не понял, зачем они ему нужны, — сказал Толя. — Я вообще ничего не соображал. Знал только одно, что Валентин обещал помочь мне избавиться от тела Татьяны. И что я должен его слушаться. И только потом я догадался, зачем ему понадобились мои ботинки, измазанные Таниной кровью.

— Он начал тебя шантажировать? — догадалась я.

— Не то чтобы шантажировать, — замялся Толя. — Конкретную услугу он попросил от меня только один раз.

— А деньги?

— Денег Валя от меня не требовал никогда, — помотал головой Толя. — Но я всегда помнил, и он сам дал мне понять, что я нахожусь полностью в его руках. Что у него имеются улики, способные привести меня на скамью подсудимых за убийство собственной жены.

— А как же ваши знакомые? — заинтересовался Голованов. — Разве они не спрашивали о Татьяне? Не интересовались, куда она делась?

— Все знали, что у нее с головой непорядок, — ответил Толя. — И я рассказал своим друзьям, что Татьяну пришлось поместить в психушку. Желающих навестить ее что-то не нашлось.

— А Танины друзья? — спросила я. — Почему они не заволновались?

— У Тани не было друзей, — ответил Толя. — У нее были очень строгие, даже деспотичные родители. И они запрещали

Тане общаться со сверстниками.

— А почему же тебе разрешили общаться с Таней и даже дали согласие на вашу свадьбу? — спросила Катька.

— Только по крайней необходимости, — ответил Толя. — Как я уже говорил, с головой у Татьяны с детства было не все в порядке. А к тридцати годам она и совсем помешалась. Жить с ней под одной крышей стало невыносимо даже для любящих родителей. Папочка отвел дочурку на консультацию к специалисту, и тот посоветовал побыстрей выдать Таню замуж.

— Глядишь, народит детей, все и наладится, — оптимистично сказал врач. — Но в любом случае она у вас станет поспокойней.

И папочка срочно принялся подыскивать мужа для своей доченьки. К сожалению, все его знакомые дружно отказывались от такого союза. Даже деньги Таниного отца не могли побороть брезгливости, какую внушала им Татьяна. Пришлось папочке спуститься пониже. И тут его взгляд упал на Толю, который к тому времени был нищим студентом. Рассудив, что для такого парня его дочь будет подарком, отец Татьяны пригласил Толю в гости.

Он рассчитал верно. Толе выбирать не приходилось. К тому же Татьяна, обкормленная родителями реланиумом, вела себя в тот день довольно спокойно. Так что Толя легкомысленно дал свое согласие на этот брак. Обрадованные родители мигом перевезли нехитрые пожитки зятя из общежития к ним домой. Сыграли свадьбу, и молодые зажили своей жизнью под одной крышей с родителями Татьяны.

Кто так жил, тот представляет, каково приходилось Толе. Когда с одной стороны ему постоянно напоминали, что он полное ничтожество, а с другой его поджидала ненасытная Татьяна, которой все время было мало. И которую вряд ли смогли насытить бы и трое мужчин. Толя же, который никогда не отличался большой выносливостью, просто умирал.

— После смерти Таниных родителей мне, с одной стороны, стало полегче, но с другой — у Тани совсем поехала крыша, — продолжал рассказывать Толя. — Я оказался наедине в огромной квартире с самой настоящей сумасшедшей. Мне иногда казалось, что я и сам схожу с ума. Наверное, так оно и было. Иначе, как бы я мог поднять руку на женщину? И не просто на женщину, а на свою жену?

Мы с Катькой только посопели в ответ. Как ни странно, мы обе успели побывать замужем и не по одному разу. И почему-то все наши мужья охотно находили повод поднять на нас руку. Так что Толины терзания нам с Катькой были в какой-то мере не понятны.

— Мне все ясно, — наконец сказал Голованов, обращаясь к Толе. — Могу вас порадовать. Если экспертиза подтвердит, что эта женщина действительно является вашей законной супругой, то мы вас освободим.

Толя явно не слишком обрадовался перспективе снова оказаться женатым человеком. Кажется, он предпочел бы остаться в тюрьме, чем снова стать мужем Татьяны. Но выбора у него особого не было. И он позволил увести себя обратно в камеру.

— Ну, что у вас там еще за сюрприз для меня припасен? — спросил у нас Голованов.