Миражи
Шрифт:
— Да, я понимаю вас. Здесь так красиво и всё это…
Она не могла подобрать слов. Виктор улыбнулся ей и кивнул.
— Именно так.
Они прошли ещё один кабинет, украшенный гравюрами с изображением фресок Рафаэля, потом угловую гостиную в стиле ампир.
— А здесь всё сделано по проекту и рисункам Карла Росси, даже мебель и люстра. И совсем другой ритм орнамента на фризе, — рассказывал Виктор, — после этой комнаты Белая Столовая будет контрастом. Несколько вычурный ампир и снова строгий классицизм. И опять я про потолок, — улыбнулся он. — Но вот давайте рассмотрим его
— Давайте.
— Рискую вас утомить, но всё же начну от печки, вернее от антаблемента, термин сугубо архитектурный, так что требует расшифровки. Если вы знаете, то скажите, чтобы я не повторялся.
— Очень примерно. Что-то читала. — сказала Ника, — она нисколько не стеснялась своего незнания и проявляла очевидную готовность выслушать объяснения Вяземского.
— Постараюсь покороче, — пообещал он. — Для большинства слово антаблемент мало что значит, а потолки в Павловском дворце различаются по более или менее насыщенной лепке верхней части стены и линиям членения пространства потолка, если они есть. В принципе, можно прожить и без этих знаний, но человек склонный к анализу всегда стремится проникнуть в суть, а понимание общих законов, в данном случае архитектурных, даёт нам возможность раскрыть замысел создателя.
Это всё равно, что слушать музыку просто так, или, имея представление о законах гармонии, улавливать красоту в музыкальных темах, определять характерные для того или иного композитора гармонические последовательности консонансов и диссонансов.
— Про это я точно не знаю, — засмеялась Вероника, — и безнадёжно развела руками, — я не музыкант, а лингвист.
— Извините, попробую привести пример, используя близкие вам категории, хоть я и не силён в лингвистике и языках, но, вот это, как если бы вы знали не просто разговорный язык на уровне обычного понимания смысла речи, а особенности построения предложений в конкретном языке, и отметили бы красоту и необычность, или характерность, или особый стиль речи человека, или стиль какого-то автора, ведь вы читаете Толкиена в оригинале.
— Да! Это так…
— Я рад, что вы поняли меня! Вот так и я, когда разобрался с основой, то восхитился красотой узора. Антаблемент — это элемент здания, он венчает стену или колоннаду, состоит из архитрава, фриза и карниза. Слова знакомые конечно, но толку от этого нам мало — надо зрительно представить, идите сюда.
Глава 11
Виктор достал из кармана маленький блокнот и карандаш. Он быстро перевернул занятый лист, но Ника заметила, что там был рисунок, какое-то дерево. На свободном листе Виктор несколькими чёткими линиями обозначил угол портика.
— Смотрите, всё не так страшно, — Вероника наклонилась к рисунку и следила за карандашом, — Архитрав — нижняя часть антаблемента, — Виктор обвёл область, о которой рассказывал, а потом острый грифель пошел по линии основания, — это просто балка, основная балка, которая перекрывает пролёт между двумя смежными колоннами, она может быть целой, тогда говорят, что это «архитравное
— Дальше идёт фриз — самая широкая часть антаблемента, — продолжал Вяземский, — в переводе с французского фриз — украшение, это средняя горизонтальная часть расположена между архитравом и карнизом, она так же различается в разных ордерах: в дорическом членится, а в ионическом и коринфском заполняется сплошной лентой рельефов или оставляется пустым. И, наконец, верхняя часть антаблемента — карниз, от греческого «кривой», он имеет функциональное значение — защищает стену от дождя, потому выступает.
Карниз самый сложный элемент, хотя он не так бросается в глаза, как, например, фриз. Состоит карниз из нескольких деталей. Всегда делится на три части: поддерживающую, вот она, — Виктор выделил на рисунке жирнее, — свешивающуюся и венчающую. Основная — свешивающаяся, её ещё называют выносной или слезниковой плитой, на её нижней поверхности делали выемку, чтобы прервать поток дождевой воды, когда вода стекала по карнизу и встречалась с этой выемкой то собиралась в каплю в виде слезы, потому так и стали называть.
Слезниковая плита заметно выступает, и снизу поддерживается так называемым модульоном, от слова модуль, по латыни модулюс — мера, поскольку в архитектуре всё соразмерно, то и вынос карниза составляет один модуль, в разных ордерах он рассчитывается по разному, но чаще принимают за модуль нижний диаметр колонны, а дальше уже для измерения более мелких членений служат части модуля. Модульон бывает фигурный, вот такой завиток, — Виктор пририсовал к выступу деталь.
— Действительно такие штучки есть, — обрадовалась Ника.
— Они разные бывают, теперь вы просто будете обращать на это внимание, потому что знаете. Ну, а это у нас желоб, — Виктор опять выделил жирнее, — он на самом верху карниза, по желобу шли отверстия, которые имели вид львиных голов или цветочных розеток. Вот так, через разные промежутки. Это я вам расписал полный карниз, он завершает здания снаружи, поддерживает кровлю, — карандаш обозначил угол портика и оторвался от бумаги.
Ника посмотрела на Виктора, и он увидел что в глазах её светится радость. Это было необычно, что она восприняла его объяснения именно так, но и хотел бы от её такой реакции, потому, что объяснял ей с такой же радостью.
Процесс передачи знания всегда увлекал его. Когда на чистом листе памяти в сознании человека отпечатывались образы, они складывались в некую систему, приобретали форму, ассоциировались с чем-то уже знакомым, расширяли восприятие пониманием и оставались навсегда. Вероника была удивительно восприимчива. Она впитывала в себя новое с жадностью, и от этого хотелось передать ей как можно больше.
— Если бы все мои студенты слушали так как вы, — сказал Виктор.
— Если бы я могла стать вашей студенткой, — покачала головой Ника.