Мирная профессия
Шрифт:
– Борис! Где ты?
Анатолий, широко шагая, прошел через просторную прихожую, через зал, заглянул в спальню и замер в дверях кабинета.
– Борька, господи!
– Ну-ка, пусти, – Костя подтолкнул его в спину. – Что там?
Не отвечая, Анатолий вошел в комнату, и присел около скорчившегося на полу Бориса.
– Борька, как же это?
– Ах ты, черт, – сморщился Костя. – Вот тебе и все объяснения. Горин, ты посмотри, а я пока скорую… – он вытащил сотовый, торопливо набрал «03» и попятился назад, чтобы не мешать остальным.
– И наших вызови, – негромко
– Семушкину звонить или по общему каналу?
– Еще чего! Семушкину, конечно.
Костя кивнул и, отвернувшись, забубнил что-то в телефонную трубку.
Горин и Володя, оттерев Анатолия в сторону, бережно повернули Бориса так, что стал виден нож, по рукоятку всаженный ему в грудь. Лена испуганно всхлипнула и опустилась на колени рядом с Анатолием, который тут же, не глядя, обнял ее. Он смотрел на Бориса и щека у него дергалась.
– Ну? – спросил Володя у Горина.
Тот только покачал головой.
– Даже пробовать не буду. Только хуже сделаю.
Борис снова застонал, бледные веки дрогнули, чуть приподнялись… Горин с Володей синхронно качнулись в разные стороны, давая дорогу Анатолию. Отпустив Лену, он придвинулся к Борису, левой рукой осторожно коснулся его плеча:
– Боря, ты меня слышишь?
Мутный взгляд полуоткрытых глаз с трудом сфокусировался:
– То… ля. Успе…
– Успел, – Анатолий проглотил комок в горле. – Борька, ты не тушуйся, все будет нормально. Скорая уже в пути, сейчас из тебя все посторонние предметы повытаскивают, заштопают… Ты только скажи, кто? Борька, кто тебя так?
– Я… не… хоте… – у Бориса не хватало ни сил, ни дыхания, чтобы выговаривать слова. – Про… про… сти… Я пы… тал… Не… не… смог… А… он…
– Кто он, Боря?
– Ты… зна… Ав… ва… – Борис замолчал, тело его обмякло.
– Умер? – испуганно спросил Анатолий.
– Сознание потерял, – мрачно ответил Горин. – Сил-то нет, разговаривать тяжело.
Несколько минут они молча ждали. Горин, недовольно поджав губы, держал Бориса за запястье – контролировал пульс. Анатолий отчаянно вцепился во вторую руку, сжимал пальцы, словно пытался передать хоть немного, хоть малую толику жизненной силы. Лена присела рядом с ним, погладила по плечу. Было не так жалко Бориса, тот сам накликал на себя беду, как Толю: уж он, неприятностей которые на его свалились, вовсе ничем не заслужил. Жалко было себя, даже Костю, почему-то, было жалко, вместе с его друзьями-милиционерами. Не желая отвлекать Анатолия даже на секунду, и чувствуя свою беспомощность и бесполезность, девушка отодвинулась было подальше, но он, не оборачиваясь, выдохнул сквозь сжатые зубы: «Не уходи» и она тут же вернула руку на его плечо.
Володя побродил немного по квартире, все разглядывая, но ничего не трогая руками, потом подошел к Косте, устроившемуся у окна, выходящего во двор:
– У тебя фотоаппарата нет с собой, случайно?
Тот молча вытащил из кармана плоскую коробочку, протянул присвистнувшему уважительно милиционеру.
– Надо же! Какая у тебя, однако, аппаратура!
– Так мы ж не госконтора, на себя работаем, – равнодушно заметил Костя. – Вот и заботимся о своих удобствах
Володя скривился – очевидно разговор на эту тему шел между ними давно. Но камеру взял и снова пошел по квартире, теперь фотографируя все, что так или иначе привлекло его внимание при первом осмотре. Потом достал большой зеленый блокнот, сделал несколько записей и спросил у Анатолия:
– Родные у него есть?
– Что?
– Ну, кто с ним живет? Сообщить надо родственникам.
– А, это. Да, конечно, жена есть, Оксана. Только она сейчас с матерью уехала куда-то. Боря говорил, вроде в Питер, там у них тетка какая-то.
– В Питер, – повторил Володя, записывая.
– «Скорая» приехала, – слишком громко объявил Костя, стоявший у окна и выбежал из квартиры, встречать.
Вскоре вошли двое в белых халатах: мужчина предпенсионного возраста и профессорского вида – в очках и с сильно седеющей, аккуратной бородкой и женщина, лет на двадцать моложе, настроенная деловито и энергично. На нагрудном кармашке ее халата была прикреплена карточка «врач Криницкая Галина Сергеевна»
– Где пострадавший? – задала врач Криницкая совершенно излишний, в данной ситуации вопрос: Борис лежал у самых ее ног. Голос у нее оказался высоким, почти визгливым.
– Да вот же он, – Горин поднял голову, посмотрел на женщину снизу вверх и она тут же присела рядом. – Ножевое, проникающее. Я не стал трогать, побоялся.
– Естественно, – она крепко сжала губы, накрашенные розовой помадой, и ее руки запорхали над окровавленной грудью Бориса. На какую-то безумную минуту Анатолию показалась, что вот сейчас эта добрая фея с неприятным голосом, сделает что-то чудесное и невероятное, вытащит и отбросит в сторону нож, скажет: «вот ведь какие пустяки!». А Борька откроет глаза, сядет, покрутит очумело головой, сделает шумный вдох… В этот момент бледно-голубые глаза феи неприязненно уставились на него.
– Милицию вызвали?
– Д-да, – он не сразу сообразил, о чем она спрашивает, поэтому задержался с ответом.
Володя сделал шаг вперед, наклонился и показал ей красную книжечку.
– Остальная группа вот-вот подъедет.
– Ладно, ладно, – Криницкая нетерпеливо мотнула головой, не бросив на книжечку даже беглого взгляда. – Поможете его спустить? Носилки в машине.
– А разве вы ничего сами не сделаете? – жалким голосом спросил Анатолий. – Ну, хоть что-нибудь?
– А что тут сделаешь? – ответил вместо Криницкой мужчина. – Тут только бегом в больницу. Ну, можно еще молиться.
Спустить Бориса оказалось не таким уж простым делом – шестой этаж есть шестой этаж. Тем не менее, Костя с Гориным, при небольшой помощи медиков и Лены (Володя остался охранять место преступления), справились с этим в рекордные сроки. Когда носилки были уже в машине, Криницкая указала на Анатолия:
– Вы поедете с нами. Еще кому-нибудь медицинская помощь требуется? Нет? Значит, нечего время терять.
– Давай, давай, – Костя подсадил растерянного Анатолия в машину. – Действительно, рукой пора заняться: посмотреть, что за перелом, гипс нормальный положить.