Миростройцы
Шрифт:
Грибыш раскочегарил силовую установку фрега, вывел машину из ангара и облетев космотрию, застыковался в порт. Порт - это самое то в плане забрать или сдать грузы, потому как там автоматизация, всё рассовано по стандартным контейнерам и погрузка, как и выдача со склада, производится крайне быстро. Грызь с философичной мордой наблюдал, как т\э рисует по пространству траекторию захода на стыковку, обозначая её линиями мигающих точек. Линии оказывались скручены в бараний рог, потому как рядом ворочали боками тяжёлые корабли массой в миллионы тонн, и на малой скорости и вблизи они оказывали на движение фрега заметное влияние своим тяготением. Слева по борту отчаливала "Сосна", Ёлка транспортной конфигурации с длиннющей секцией контейнеров, куда "График" поместился бы целиком.
Стыковка
– Теперь можно пойти послушать, - цокнул Грибыш, вылезая из кресла.
Спустившись по лесенке, грызи мордозрели контейнеры, сине-зелёного цвета восьмиугольные призмы, насованные плотным образом. Геометрия при этом была довольно заморочная, потому как массивы контейнеров не только стояли на полу, но и висели на держателях с внутренней стороны крышек, будучи наклонены на сорок пять градусов от пола. Рижа подпрыгнула и попробовала залезть на конт, но он оказался гладким, и цепляться там не за что. Тогда грызуниха встала в распорку между двумя контами, и перебирая лапами, взобралась таки наверх.
– Вообще гладкий!
– цокнула она, - Как его переносят?
– Манипулятор обхватывает целиком, - пояснил грызь, - А гладкий, чтобы не цеплялся за углы.
– Ну ладно, а крышка где?
– Там особая пухня, где-то вот тут шов с застёжкой, - провёл по поверхности лапой Грибыш, - Но просто так его не откроешь, если только разрезать. Нужон магнит с напряжением поля примерно как в двигателях. Это они так, от гузла подальше, чтобы не лазили по таре.
– Да, песчано, - хмыкнула белка, спрыгивая на пол, - Кстати, сколько нам обещали за эту дребузню?
– Семьсот единиц. Вполне стандартные расценки.
– Учитывая попутность, сойдёт.
Это была правдивая история, потому как возить оборудование всё равно придётся. Удостоверившись таким образом, что всё попадает в пух, грызи вернулись к жилым помещениям, вспушились, и Грибыш задал программу на следование к нужной станции. Фрег отстыковался от ферм порта, некоторое время отгребал тихим ходом, а затем пошёл на полное ускорение, так что космотория враз исчезла за хвостом, а пространство спереди приобретало всё более явный синий оттенок. Задняя полусфера при этом окрашивалась красным. Теоретически, это можно было наблюдать, если летать на околосветовых скоростях, из-за эффекта изменения длины волн. На самом деле корабль шёл уже на сверхсвете, и картину нарочно рисовала эвм, ради наглядности и доходчивости. Эффектов же движения организмы не ощущали вовсе, зато при разгоне начинала работать ещё одна аппаратная стойка, щёлкая и шумя вентиляторами, так что определённые признаки режимов работы корабля прослушивались. Собственно, даже строители корабля не убирали эти шумы нарочно, потому как они способствовали; лишь иные приборы оснащались глушителями, дабы не издавать противного воя или высокого гудения.
На межзвёздном марше на всю катушку проверялось умение космонавтов ждать, а также занимать голову и лапы. Хотя современные машины были шустры и лопали целые световые годы, сидеть предстояло всё равно не по пуху, целыми сутками напролёт. К тому же это относилосиха не только к самому перелёту, а к вообщам, ведь погрузка занимала мало времени, а потом опять эт-самое. Правда, Грибыш справедливо полагал, что именно в данном случае погрузка может растянуться. Однако жеж, такие перспективы пушей не пугали, потому как они и до этого как следует навертелись по пространству, челнокуя между "Графиком" и станциями. И кроме того, у них было чем заняться, даже помимо тисканья, ведь они собирались выводить всю возню к созданию новой космотории, практически целого нового мира. А когда пухячишь новый мир, есть над чем разбрыльнуть мыслями - точнее, разбрыльнуть придётся вообще надо всем, потому как само оно не разбрыльнётся.
В этом состояло кардинальное отличие миростроя, особенно кустарного, от деятельности в уже сложившихся экосистемах, где всё вырастет само собой. Сдесь, ежели не пошевелить хвостом или ещё какой частью организма, само
– А напушнину?
– фыркнула Рижа, мотнув ухом, - Всё равно автоматам это не передашь, зачем точное описание? Мы-то и без него сообразим, куда.
– Можем и не сообразить, - возразил Грибыш, - А кроме того, планирование. Без сметы ты не цокнешь, сколько чего потребуется на создание леса в цилиндре.
– Это да, придётся считать, - вздохнула грызуниха, - И так уже насчитались по уши, мне кажется у меня аллергия на цифры.
– А ты записывай числа буквами, - подсказал грызь.
Таким образом, программа разработки была принята всеми наличными пушами в количестве двух. Грибыш при первой возможности завёл себе картонную папку с зачёркнутой табличкой "УЧЁТ", в которую складировал любые наброски по теме, начёрканные карандашом по обратной стороне накладных. Вторую папку он естественно отдал Риже, и та сточила в труху не меньше карандашей. Пуха ли, если одних накладных они упухячили не меньше нескольких тысяч листов! После того, как мысли оформлялись в удобоваримые формы, их переносили на цифровые носители, пригодные для дальнейшего использования.
Грызи также невольно возвращались мыслями к экспериментам в башне-колодце, и думали наперёд о том, как устроить существование биосферы в космотории. Хотя тамошняя среда обитания очень сильно приближалась к планетарной, всё же имелись ограничения по перемещению, например - проходы между планетоидами не обеспечивали такого простора, как открытые пространства больших континентов. Из-за этого нестабильные популяции организмов постоянно выходили бы за рамки то в одну, то в другую сторону, а главное было даже не в этом. Более значимой для грызей была мысль о том, что они привносят в экосистему рациональность, потому как сами они всегда считали себя частью экосистемы, а рациональность - своей любимой потехой. Причём за тысячи лет планомерной работы по этой тематике грызи продвинулись достаточно далеко, чтобы цокать о значительных, если не исчерпывающих, успехах.
Основой воздействия на высшие организмы, не достигшие однако разума, была так называемая Рядная технология, позволявшая формировать Ряды. Суть состояла в том, что коммутатор Ряда - Сам, как это называли, считывал мозговую деятельность рядных организмов, пропускал через себя и досчитывал её до рационального уровня. Обратная связь позволяла фактически сделать рядные организмы разумными, на различном уровне, и ясное дело, что так уже можно было кудахтать совершенно в другом ключе. С этой дребузнёй было куда как проще перевести лис и хорьков на питание комбикормом, а мышей "уговорить" не размножаться, как мыши. Таким образом не только решался вопрос с рационализацией биосферы, но и появлялись дополнительные огромные ресурсы вплане думания головами. В грызунячьих мирах проживала такая пухова туча всяких организмов, что даже считанные проценты их, вносившие вклад в труды или науку, составляли Приход с большой буквы. Кроме того, разумные хорьки, как и любой другой биовид, имели свои особенности мышления, что было крайне ценно для познания.
Короче цокнуть, применимо к данной ситуации, грызи собирались не просто завезти хомяков, а сложно завезти хомяков, и это тоже следовало распланировать и продумать. Правда, вся эта возня шла исключительно после технических вопросов о постройке космотории, а даже не одновременно; зато эта диалектика давала возможность переключаться между темами и не зацикливаться, что тешило. Помимо этого грызи нисколько не забывали таращиться ушами на т\э, каковой показывал картину забортного пространства с известной долей художественной приукрашенности. Туманности, например, почти никогда не выслушили как облака, вплотную их вообще не видно, да и различить на глаз цвет звезды не так просто, если смотреть в оптику. Оба грызя считали звёзды очень красивыми штуками и могли долго глазеть на них, в чём они оказывались не оригинальны, если цокать о белках.