Мировой кризис: Общая теория глобализации

Делягин Михаил Геннадьевич

Почему «встроенный стабилизатор» мирового развития, будто взбесившись, начинает выполнять свою функцию «с точностью до наоборот», настойчиво толкая мир в пропасть самоподдерживающегося хаоса?

Причина проста: завоеванная американским обществом всемирно-историческая функция погашения пассионарных всплесков и поддержания таким образом благоприятных условий развития для человечества не наложилась на глубинные, фундаментальные черты этого общества.

Идея зарабатывания денег любой ценой оказалась выше идеи выполнения выпавшей обществу исторической миссии, выше идеи поддержания справедливого порядка. Тактика сломала

стратегию, методы опровергли цель, а утрата деньгами своего универсального значения, связанная с развитием технологий, привела к безнадежному устареванию этой тактики и этих методов.

Именно в этом заключается непосредственная причина потери управляемости и нарастающей глобальной нестабильности современного человеческого общества: система, призванная быть управляющей, использовала завоеванное положение не ради выполнения своей цели, не ради развития, а исключительно для оказавшихся побочными мероприятий типа получения сверхприбылей. Современные США напоминают российскую партию Жириновского (ЛДПР), растратившую свое колоссальное влияние середины 90-х, граничащее с политическим доминированием, не на реализацию тех или иных системных интересов, не на преобразование общества в соответствии со своими представлениями, а, насколько можно понять, на мелкое гешефтмахерство.

Поэтому практически все значимые процессы развития современного человечества ведут его к глобальной нестабильности.

И это вновь возрождает для России возможность занять место мирового стабилизатора. Это не просто шанс отличиться, выпавший отдельному обществу. Похоже, это единственный сегодня шанс всего человечества на продолжение относительно гармоничного и поступательного развития.

—

Глава 16. ПРАВИЛА ВЫЖИВАНИЯ СЛАБОЙ СТРАНЫ

Таким образом, развитые страны в силу вполне объективных причин не могут, даже если бы и захотели, оказать России сколь-нибудь действенной помощи. В то же самое время окончательный крах нашего общества также неприемлем для них и пугает их ничуть не меньше (а в настоящее время, когда этот исход стал более вероятным - даже больше), чем возможность российской модернизации и возрождения.

Неприемлемость уничтожения России для всего современного человечества, и в первую очередь для наиболее мощной его части - для Запада - создает нашей стране реальную возможность проведения успешной модернизации и восстановления, на первом этапе хотя бы частичного, своих позиций в мире и связанного с ними уровня благосостояния. Ведь этот путь, как показывает опыт не только нашей, но и многих других стран, является единственным возможным способом по-настоящему устойчивого выживания.

Однако, чтобы воспользоваться постепенно проявляющимися возможностями, необходимо научиться - по крайней мере, на первом этапе возрождения, когда мы еще безнадежно слабы, - не нарушать новых правил мирового общежития, складывающихся в последние годы.

Эти правила несправедливы, неприятны и унизительны, однако их нарушение недопустимо до тех пор, пока мы не окрепнем настолько, что сможем делать это безнаказанно. До того момента мы вынуждены следовать им, хотя бы внешне, и не допускать у остального мира подозрений в отношении нашего истинного отношения к этим правилам. Ведь, пока наше общество слабо, любое значительное нарушение установившихся в мире правил приведет к тому, что алчность развитых стран и их генетическая враждебность к России перевесят их страх перед последствиями нашего разрушения и толкнут их на путь последовательного стимулирования этого разрушения.

Чтобы иметь возможность победить, России надо прежде всего выжить,

а для этого - понимать, в каком мире мы оказались с началом глобализации и четко следовать правилам выживания слабой страны в этом мире.

16.1. Изживание институтов права и партнерства

"Ты виноват уж тем,

Что хочется мне кушать"

(И.Крылов)

Сегодня уже не вызывает ни малейших сомнений тот факт, что «холодная война», все чаще оцениваемая современниками, беспристрастными аналитиками и даже крупными политическими деятелями как Третья Мировая, завершилась полной победой США и их союзников по НАТО.

Хотя она была относительно «мягкой» и носила в основном бескровный, информационный характер, для побежденных государств она оказалась неизмеримо более разрушительной, чем прошлые, «горячие» мировые войны. Главный противник США, - Советский Союз, - был полностью уничтожен как общество, а его обломки и население - необратимо разобщены и ослаблены. В этой связи не лишне вспомнить, что побежденная во Второй Мировой войне Германия была всего лишь разделена на две части, а Япония и Италия вообще сохранили территориальную целостность; - экономические последствия - из манифеста Серафимовского клуба - ). Придатки Советского Союза - «страны социалистического лагеря», - как и его собственные фрагменты, были в лучшем случае превращены в экономические и политические придатки победителей, а частично и вовсе отброшены в положение неразвитых стран, не имеющих каких-либо исторических перспектив.

Таким образом, несмотря на неизмеримо меньшую жестокость по отношению к отдельным людям (даже с учетом многих миллионов, погибших в «малых войнах» и этнических чистках, в массовом порядке вспыхнувших на национальных окраинах Советского Союза в ходе и особенно в результате его разрушения, а также жертв растянувшейся на десятилетие югославской катастрофы), средства ведения «холодной», то есть информационной, войны доказали свою качественно большую эффективность, то есть жестокость, по отношению к обществам.

Причина - перенос центра тяжести с физического уничтожения противника на изменение его сознания, то есть на его идейное и психологическое уничтожение, вызванный распространением информационных технологий (собственно, все их используемые в политической борьбе элементы первоначально возникли именно как оружие «холодной войны»).

Последствия качественного изменения характера войн были осознаны в развитых странах довольно быстро. Военная доктрина США стала исходить из достижения «информационного превосходства» над противником как первого этапа военных действий, лишь по достижении которого можно переходить ко второму этапу - обеспечению превосходства в воздухе, то есть к обычной войне.

Осознание внешнеполитических последствий победы над Советским Союзом и предоставленных возникновением «однополярного мира» прав и возможностей, напротив, значительно затянулось. В полном объеме США, как представляется, смогли обобщить результаты своих побед лишь к 1997 году, когда в ходе разработки сценарных вариантов развития мира в первой четверти XXI века была установлена практически полная невозможность восстановления России как влиятельной страны «первого ряда» и достаточно высокая вероятность ее распада. Тогда же в качестве стратегической цели США по отношению к России была сформулирована организация «международного освоения природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока» ([19]), что в контексте соответствующих источников подразумевало существенное ограничение или полную потерю суверенитета России над указанными территориями в пользу одних только США или же США и группы следующих в фарватере их политики развитых стран.