Мирра Лот-Бородина. Историк, литератор, философ, богослов
Шрифт:
Кроме того, стоит отметить ее обширную статью этого периода, написанную по заказу журнала «Revue de synth`ese historique» [186] и посвященную современной русской литературе, в которой Лот-Бородина рассмотрела главные произведения Федора Сологуба, Николая Ремизова, Александра Куприна, Леонида Андреева, Михаила Арцыбашева и Алексея Толстого [187] . На протяжении всей своей жизни она также сотрудничала с журналом «Средние века», где опубликовала ряд рецензий [188] . Кроме того, Лот-Бородина давала частные уроки на дому.
186
Ср.: Письмо М.И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 7-20 апреля [1912 г.] // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 81 об.
187
Lot-Borodine M. Roman russe contemporain (1900–1912) // Revue de synth`ese historique. 24 (1912). P. 216–236. Подробный разбор этой публикации: La Russie contemporaine // Journal des d'ebats politiques et litt'eraires. 22 juin 1912. № 173. P. 3.
188
Borodine M. Chr'etien de Troyes. – Philomena, 'edition critique par C. de Boer // Le Moyen ^Age. 15 (1911). P. 143–147; Borodine M. Jessie L. Weston. – The Chief Middle English Poets // Le Moyen ^Age. 18 (1914). P. 393–394; Lot-Borodine M. Pierre Lasserre. Un conflit religieux au XIIe si`ecle. Ab'elard contre saint Bernard // Le Moyen ^Age. 1/2 (1930). P. 144–147; Lot-Borodine M. Ernesto Buo-naivti. Gioacchino da Fiore // Le Moyen ^Age. 5/1 (1934). P. 60–62; Lot-Borodine M. Et. Gilson. – La Th'eologie mystique de Saint Bernard // Le Moyen ^Age. 7 (1936). P. 122–126; Lot-Borodine M. Ren'e Dumesnil. – Saint Bernard, homme d’action // Le Moyen ^Age. 7/2 (1936). P. 126; Lot-Borodine M. Herma Piesch. – Meister Eckharts Ethik // Le Moyen ^Age. 8/3 (1937). P. 210–212; Lot-Borodine M. W. Musche. – Die Mystik in der Schweiz // Le Moyen ^Age. 8/1 (1937). P. 77; Lot-Borodine M. P. Mandonnet O. P. – Dante le Th'eologien // Le Moyen ^Age. 9/4 (1938). P. 270–275.
Гостившая
Мирра цветет и физически, и душевно. <…> Мирра казалась такой отрешенной, такой особенной, <…> между тем Мирра выбрала себе жизнь гораздо более нормальную, обыкновенную. <…> Мирра духовно более здоровая, уравновешенная и земная натура, хотя за будущие ее возможности я бы не поручилась [189] .
Действительно, впоследствии она проявит себя не только как «мадам Лот», супруга и мать (а при этом доктор Сорбонны), но и оригинальный ученый-гуманитарий, исследовательница святоотеческого и средневекового наследия. Уже в 1915 г. краткая заметка о Мирре Бородиной как об «авторе критических статей» появилась в «Критико-биографическом словаре русских писателей и ученых» С. А. Венгерова [190] .
189
Личные дневники И. И. Любименко // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 214. Л. 296 об. – 297 лиц.
190
Венгеров С. А. Бородина, Мирра Ив. // Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (От начала русской образованности до наших дней). Т. 1: Предварительный список русских писателей и ученых и первые о них справки. Петроград: Т-во Художественной Печати, 1915. С. 77.
Семен Афанасьевич Венгеров (1855–1920) – литературный критик, историк литературы, библиограф, редактор, профессор Бестужевских курсов, Психоневрологического института и Петроградского университета, директор Российской книжной палаты.
Первая мировая война застигла чету Лотов, когда они собирались в Швейцарию. Вместо поездки на каникулы Лот-Бородина вынуждена была спешно покинуть Париж. Профессор Фердинанд Лот писал в Петербург О. Добиаш-Рождественской:
Мы должны были уехать в Швейцарию 29-го утром. Завершив 28-го экзамены и уплатив страховые взносы, я вдруг решил прогуляться по бульвару. Депеши, вывешенные у редакции газеты «Le Matin», настолько обеспокоили меня, что, вернувшись в Фонтене, я сказал жене: «Распаковывайте чемоданы, мы не поедем, скоро начнется война». <…> С конца августа начался исход женщин и детей. Миллион парижан уехал в неописуемых условиях. Моя жена долго отказывалась, но потом уступила из-за детей. Жить в Фонтене под пушками форта было невозможно. Возвращаться в осажденный Париж было бы абсурдно. 1-го сентября я проводил свою семью на Орлеанский вокзал. Вследствие затруднений разного рода сесть в поезд оказалось возможным только в момент его отправки [191] .
191
Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 26 декабря 1914 г. Цит. по: Каганович Б. С. Первая мировая война и русская революция 1917 г. в переписке О. А. Добиаш-Рождественской и Фердинанда Лота. С. 222–223.
В архиве Фердинанда Лота хранятся три письма Лот-Бородиной, высланные в начале сентября 1914 г. во время вынужденной разлуки из Плесси-Массе (Le Plessis Mac'e), расположенном на западе Франции недалеко от Анжа. Она описывала трудности дороги (задержки поездов, невыносимая жара [192] ), восхищалась знаменитым замком XII в. в Плесси-Массе, в котором они с Ирэн очень хорошо устроились [193] , и сообщала о своем решении не задерживаться более чем до 20 сентября, не желая злоупотреблять оказанным гостеприимством «Mme Langlois» [194] . Временное пристанище Лот-Бородина с маленькой дочерью получила у наставника и приятеля Фердинанда и Мирры Шарля-Виктора Ланглуа [195] и его жены Камиллы [196] , владельцев замка, которые вскоре собирались принять также бельгийских беженцев [197] . «Мадам Лот» выражала в письме Фердинанду надежду на успех русской армии в Галиции [198] . Она с дочерью пробыла в замке 5 недель; муж присоединился к ним спустя несколько дней.
192
См.: Письмо М. И. Лот-Бородиной к Ф. Лоту от 3 сентября [1914 г.] // BIF. Fonds Ferdinand Lot. Ms 7308. F. 736.
193
См.: Письмо М.И. Лот-Бородиной к Ф. Лоту от 4 сентября 1914 г. // Там же. F. 741.
194
См.: Письма М.И. Лот-Бородиной к Ф. Лоту от 4 сентября 1914 г. // Там же и от 6 сентября [1914 г.] // Там же. F. 735.
195
Шарль-Виктор Ланглуа (Charles-Victor Langlois, 1863–1929) – французский историк-медиевист и палеограф, профессор Сорбонны, директор Национального архива (1913–1929), член Академии надписей и изящной словесности. В 1908 г. Ш.-В. Ланглуа с целью сохранения национального наследия купил и отремонтировал замок в Плесси-Массе, который в 1967 г. его шестеро детей передали государству. Лот-Бородина в письме от 6 сентября [1914 г.] (в: BIF. Fonds Ferdinand Lot. Ms 7308. F. 734) писала в кавычках о «mon fr`ere Daniel» («мой брат Даниэль»), «который приехал на своем автомобиле» – возможно, имея в виду сына Ш.-В. и К. Ланглуа Даниэля (Jean-Daniel Langlois-Berthelot), директора известной компании «Peugeot».
196
Камилла Ланглуа (Camille Langlois, урожд. Berthelot, 1864–1928) – дочь химика, министра народного просвещения и министра иностранных дел Франции Марселена Бертло (Marcellin Berthelot), жена Шарля-Виктора Ланглуа.
197
См.: Письмо М.И. Лот-Бородиной к Ф. Лоту от 4 сентября 1914 г. // BIF. Fonds Ferdinand Lot. Ms 7308. F. 741.
198
См.: Там
Чуть позже Лот-Бородина писала Ольге Добиаш-Рождественской:
Да, черная тень скорби легла на лицо всей почти Европы, но ни одна из воюющих держав не поражена так сильно, как «la belle France»: вся жизнь, экономическая и иная, словно остановилась, ибо все мужское население от 19 до 47 лет под ружьем и нет семьи, где бы не ждали с замиранием сердца роковой вести: «tu'e `a l’ennemi» [убит врагом. – Публикатор Б.К.]. Сколько наших знакомых и друзей уже в трауре и за скольких молодых ученых, писателей и т. д. приходится дрожать ежечасно! <…> В России при ее 165-миллионном населении и многочисленных льготах (по образованию, семейному положению и пр.) на войну идут лишь немногие интеллигенты, между тем как здесь все без исключения, кроме физически негодных <…>. В этом высокая красота демократического принципа полного равенства, но и великая опасность для будущего страны, для ее духовной культуры. <…> Так пусть же эта кровавая бойня будет последней, а после нее да наступит эра истинного мира, а не вооруженного, творческой свободной национальной работы [199] .
199
Письмо М.И. Лот-Бородиной к О.А. Добиаш-Рождественской от 9-23 октября 1914 г. Цит. по: Каганович Б. С. Первая мировая война и русская революция 1917 г. в переписке О. А. Добиаш-Рождественской и Фердинанда Лота. С. 225.
В это время Лот-Бородина опубликовала три эссе в журнале «Русская мысль»: «Париж и война. Письмо из Франции» [200] , «Французская женщина перед лицом войны» [201] и «Из золотой книги серого героизма» [202] . Это блестящие зарисовки жизни Франции того времени, внезапных перемен, которые неизбежно наступили, но к которым мирные жители оказались не готовы. Так, Лот-Бородина вспоминает свою alma mater и пишет:
200
Лот-Бородина М. Париж и война. Письмо из Франции // Русская мысль. 3 (1915). С. 49–66.
201
Лот-Бородина М. Французская женщина перед лицом войны // Русская мысль. 9 (1915). С. 56–70.
202
Лот-Бородина М. Из золотой книги серого героизма (Письмо из Франции) // Русская мысль. 8 (1916). С. 26–43.
В одном из уголков опустевшей Сорбонны на Facult'e des lettres еще идет конкурсный экзамен d’agr'egation, и тотчас по распоряжению декана факультета экзамен прекращается, и кандидаты, из которых девять десятых должны на следующее утро стать под ружья, молча и степенно расходятся по домам. И это закрытие университета, одного из важнейших органов духовной жизни Парижа, является как бы сигналом для прекращения всякой вообще мирной деятельности и в столице, и в государстве. <…> Все усилия критического ума и полеты поэтической фантазии направлены в одну точку, все духовные силы сконцентрированы на одном объекте: вне вопроса о национальной защите – вопроса не самолюбия или даже чести, а жизни или смерти – нет и не может быть интенсивной творческой работы. Поэтому нет и новых слов ни в литературе, ни в искусстве, ни в науке, вряд ли много ученых трудов закончено до заключения мира, вряд ли много диссертаций защищено в зале доктората <…>. И никто сейчас не пишет стихов и романов, а главное, никто их не читает [203] .
203
Лот-Бородина М. Париж и война. Письмо из Франции. С. 51, 62–63.
Профессор Лот скорбел: «Я читаю свой курс “Конец античного мира и начало Средних веков” перед 4 (sic!) студентами и 5 девушками» [204] . Несмотря на невообразимые трудности военной жизни, Лот-Бородина восхищалась стойкостью французского народа, особенно женщин, которые жертвовали своим личным счастьем ради победы. Чувствуя себя полноправной дочерью Франции, она выражала искреннее убеждение: «И твердо пройдем мы до конца наш крестный путь вслед за героями отмеченных кровавой печатью стран не оттого, что мы любим меньше наших мужей, детей и братьев, а оттого, что любим больше Правду, за которую они умирают» [205] .
204
Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 26 декабря 1914 г. Цит. по: Каганович Б. С. Первая мировая война и русская революция 1917 г. в переписке О. А. Добиаш-Рождественской и Фердинанда Лота. С. 223.
205
Лот-Бородина М. Французская женщина перед лицом войны. С. 70.
Уже здесь стоит отметить, что схожий настрой среди парижан присутствовал и во время Второй мировой войны, о чем Лот-Бородина докладывала С. Л. Франку:
Говорить о себе в такое время не хочется, а события разворачиваются так грозно-широко и международное положение до того с каждым днем осложняется, что нельзя сразу на все реагировать, во всем разобраться, еще менее что-либо предсказывать… Ясно одно: наша война не только правое, но святое дело и необходимо довести его до конца. <…> Лекции везде скоро возобновятся и даже Национальная] Биб-[лиоте]ка вновь открыта для публики. Настроение спокойное и решительное <…>. В союзных армиях полная боевая способность и героизм без фанфаронства и всякого человеконенавистничества, судя по вестям оттуда. Все ждут и все же – готовы. О мире сейчас никто не хочет и слышать [206] .
206
Письмо М.И. Лот-Бородиной к С. Л. Франку от 30 октября 1939 г. // Архив ДРЗ. Ф. 4. Оп. 4. Ед. хр. 5. Л. 1 лиц. – 3 лиц.
В 1916 г. Лот-Бородина опубликовала отрывки из записных книжек («carnets de route») французских солдат и офицеров – подлинных голосов участников Первой мировой войны, которые суть «биение великого сердца вооруженной нации, защищающей вместе с родным краем дорогую нам идею мировой цивилизации» [207] . По словам Лот-Бородиной, их характеризует «сдержанность в описании чувств и событий, полное отсутствие аффектации, позы, рисовки», несмотря на то, что они «написаны сочно, красиво, порою с блестками великолепного юмора», а некоторые из писем «по художественной красоте формы и мысли должны занять почетное место в сокровищницах современной французской прозы» [208] . Отдельные фрагменты писем были лично переданы Лот-Бородиной их адресатом, «супругой покойного» морского лейтенанта судна Шарля Балланда, позволившей «перевести их на русский язык для известной ей цели» [209] . В заключение этой публикации Лот-Бородина написала:
207
Лот-Бородина М. Из золотой книги серого героизма. С. 26.
208
Там же. С. 27.
209
Там же. С. 38.