Миры Имра
Шрифт:
– Сын короля Танкраса, великого Завоевателя и Покорителя народов! – глаза стражников округлились. Жители, стоявшие позади нас, зашептались, а из домов, стоявших кругом, вышли люди, откликнувшиеся на удивленные возгласы Дундана и Баргора.
– Что нужно сыну Танкраса, потомку Бульвака Поработителя, от великих вождей?! Ты же не думаешь, что сможешь уйти отсюда безнаказанно. Ты наш враг, Радагас, сын Танкраса! – ирония и угрозы стражников не знали предела. Стражи расхохотались, и их недобрый смех привносил опасность и безумность в эту вечернюю опустившуюся с небес тишину: не опасность мощных кулаков стражей
– Я пришел с миром в ваш дом, воины. Пропустите меня, или пожалеете, что встали на пути Радагаса, – обратился я к обоим, глядя в их глупые лица.
Голос мой бил железной кувалдой, а взгляд пронзал пламенным клинком. Рука моя лежала на рукояти меча, похлопывая ее, как старого друга.
Стражи дрогнули и засуетились.
– Я… я оповещу вождей, – сказал неестественно тонким голосом Дундан. И скрылся за домами.
– А я провожу вас в Шатер, – отозвался Баргор.
Проходя между невысокими домами, я ловил на себе взгляды вардоков: сильных мужей, красивых хозяек, завлекательно подмигивающих нам, детей, смотрящих на нас, как на героев былых времен, спустившихся вновь на землю, отчищать земные угодья от мерзких чудовищ и злодеев.
****
Каменный дом, названный Шатром из–за своей круглой формы, стоял входной полукруглой дверью лицом к лицу со статуей бога Удора, заносящей меч над головой так, как будто вот–вот обрушит со страшной силой меч на дом.
Мы вошли.
Круглый потолок куполом смыкался над пятью старыми иссохшими развалинами, которые гордо мнили себя вождями вардоков. Купол этот был для них небом, он был для них звездами и луной, ярким полуденным солнцем и пламенным закатом. А стены Шатра были для них опорой, были и лесом, и горой. Они были для них всем, потому как вокруг них не было ничего кроме стен и потолка. Даже костра не было в Шатре вождей–жрецов.
Свет вошел в кромешный черный мрак, ухватившись за наши факелы. С факелов свет перепрыгнул на стены, ухватываясь за выступы и выбоины, и на пять скорчившихся полукругом фигур. Свет осветил высокий Шатер, и тьма осела лишь в уголках глаз вождей.
– Что привело тебя к нам, сын Танкраса Завоевателя? – спросили хором скрюченные фигуры.
– Знаете меня? – удивился я, даже не успев сообразить, что старики не глядят на меня, а смотрят друг другу в глаза.
– Мы знаем достаточно, чтобы знать все. Знаем, кто ты, кто твои соратники, но не знаем лишь, зачем ты явился к нам.
По спине моей поползли мурашки отвращения, я поморщился и заметил, что друзьям моим тоже стали омерзительны эти себялюбцы.
– Я пришел к вам, вожди вардоков, чтобы просить помощи.
– Потомок Бульвака Арабара, Поработителя, просит помощи у порабощенных! Какая ирония! – хоровой ответ медлительных скрипучих голосов скрежетал по нервам, и благовония, невесть откуда появившиеся посреди Шатра, туманили разум.
– Садитесь, путники, собравшиеся изменить ход истории Заморавии и многих судеб.
Пока наш отряд рассаживался полукругом (образовывая идеальный круг с вождями), вожди–жрецы продолжали:
–
– Чтобы убить Танкраса! – выпалила Кэрин, посылая слова, как стрелы из лука.
– Ах, какая дивная новость! – улыбнулись вожди, – Человека, которого ненавидят все, которого пытались убить множество раз, но он выжил и стал самым кровожадным тираном, хочет убить его собственный сын. Какая ирония! – старческий хрупкий голос пяти человек, походил на скрип ветвей векового высохшего дуба под дуновением ветра.
– Но как же вы вознамерились выполнить замышленное?
И я рассказал вождям свой плани также, как и рассказывал его Олофу полгода назад, как рассказывал Кэрин, Ирфину и Ладрасу.
– Сейчас в Танграде не больше тысячи воинов из личной стражи короля, – говорил я, убеждая старцев, – если вы, великие вожди, дадите мне несколько отрядов, то я смогу одолеть стражу и убить Танкраса. Он заперся в своем замке. И крепость его станет для него погибелью. А вы, вардоки, освободитесь от вассального угнетения и решите множество проблем.
Вожди подняли большие пальцы вверх.
– Мы думаем, Радагас.
И наступило молчание.
Ветер гулял по просторам Пустоши, стуча в закрытые полукруглые двери Шатра.
А внутри царила тишина… и огонь с факелов освещал помещение. Огонь и Тишина вели беседу. Они разговаривали обо всем и ни о чем, яркий огненный пламень и немая давящая пустота.
Я посмотрел направо, Олоф внимательно вглядывался в лица стариков–вождей. Посмотрел налево, Кэрин взглянула на меня. Ее карие глаза снова стали для меня черными, как будто в них прокралась тьма. Но я знал, что это не так. Девица улыбнулась, и мне стало легче в этом молчании. Я продолжил осмотр и заметил, что Ирфин и Ладрас рассеянно смотрят на огонь факелов. Похоже, их совсем не интересовали вожди: их поношенные одежды, скрюченные фигуры, их улыбка одна на пятерых и скрипучий общий голос.
Голос задребезжал.
– Ты смел, Радагас, сын того, кого ты хочешь убить. Ты, Отмеченный Иманусом, храбр, и мы поможем тебе осуществить задуманное. Но основная часть армии вардоков в составе варваров сейчас объявляет войну Валандии, что, кстати, увеличивает ваши сроки, поэтому мы сможем отправить с вами не больше двух сотен воинов. Но поверь, Радагас, это будут самые опытные и сильные воины из тех, кто остался в Самайе.
– С двумя сотнями пусть лучших воинов не одолеть армии Танкраса, – покачал головой Олоф.
– Всего двести воинов! Но так нам не убить Танкраса! – возмутилась Кэрин.
Я молчал, предполагая, сможем ли мы противостоять армии из тысячи сильнейших воинов Танграда с небольшим отрядом вардоков.
– Но так нельзя! Надо действовать, нельзя бросить все, не доделав. Пусть даже с двумястами воинами, но мы должны! Нельзя дать Танкрасу и дальше порабощать свободные народы! Мы должны напасть. – Эти пламенные слова, обжигающие сердце и западающие в душу, говорил молчаливый до этого и молодой Ладрас, – Великие вожди, вы мудры и можете видеть лучше многих из нас, дайте нам совет, как поступиться? Кто еще согласится вступить в бой, зная, что воевать придется с королем варваров?