Миры Клиффорда Саймака. Книга 11
Шрифт:
— Ты и я, — повторял он. — Мы с тобой вдвоем. Между нами двумя…
Он запнулся, и она поняла, что он испуган, и обвила его руками и прижала к себе.
Глава 22
Они ждали у реки, рядом с вытащенными на каменистый берег каноэ. Несколько гребцов сидели у маленького сложенного из плавника костерка и варили рыбу, остальные просто сидели и разговаривали, а один из них крепко спал на речной гальке — она показалась Джейсону чрезвычайно неудобной постелью. Река здесь была уже, чем у старого
Позади них высилось гигантское расширяющееся кверху сооружение, тонкий черный свиток металла, кажущийся огромным и в то же время настолько хрупким, что того и гляди его закачает под ветром.
— Мы вместе подумали об одном, — сказал Джон.
— С кем ведет беседы Проект?
— Именно. Ты думаешь, это возможно? Суперробот, или чрезвычайно сложный компьютер, вошел в контакт с Принципом?
— Не исключено, что он его слышит, может быть, получает от него какую-то информацию, но не разговаривает с ним.
— Это не обязательно Принцип, — сказал Джон. — Это может быть другая раса или несколько рас. Мы обнаружили их немало, но лишь с немногими из них общаемся, поскольку у нас нет основы для взаимопонимания. Хотя эта биолого-механическая штуковина способна создать что угодно. Его разум, если это можно назвать разумом, возможно, более гибок, чем наш. Бесспорно, по уровню и глубине понимания он равен человечеству. В течение столетий роботы накачивали его запоминающее устройство всеми человеческими знаниями. Вероятно, это наиболее образованное существо, когда-либо жившее на Земле. Он обладает эквивалентом нескольких сотен университетских образований. Объем знаний, который он сохранил в неприкосновенности, не забывая ничего, мог обеспечить ему кругозор более широкий, чем у любого из людей.
— С чем бы он там ни говорил, — сказал Джейсон, — одно очко в его пользу. Ведь мало разумных рас, с которыми мы смогли вступить хоть в какое-то общение, я уж не говорю об осмысленном контакте. А этот суперробот вышел на него, причем на более чем осмысленное.
— По двум причинам, — предположил Джон. — Во-первых, он, вероятно, способен расшифровывать символы языка…
— Функция хорошего компьютера, — заметил Джейсон.
— И во-вторых, хороший компьютер способен не просто на понимание, отличное от нашего, но может обладать более широким спектром понимания. Во многих случаях мы не можем вступить в контакт из-за своей неспособности постичь образ мыслей и систему ценностей, отличных от наших.
— Что-то уж больно долго мы ждем, — проговорил Красное Облако. — Как вы думаете, чудовище все еще не может ни на что решиться? Хотя я полагаю, не имеет значения, что он скажет. Сомневаюсь, чтобы он мог помочь нам.
— Это не чудовище, сэр, — возразил Езекия. — Это конструкция, созданная такими, как я. Хотя я должен прибавить, что ни за что не стал бы ее создавать. Пусть она умна, но это омерзительная вещь, детище греховной гордыни. И все же я уверен: если Проект примет решение,
— Это мы скоро узнаем, — сказал Джейсон. — Стэнли спускается по тропинке.
Они стоя ожидали сверкающего робота. Тот спустился, подошел к ним и остановился, вглядываясь в каждого из них.
— Новости плохие, — наконец проговорил он.
— Значит, не поможете, — сказал Джейсон.
— Мне искренне жаль, — ответил робот. — Моим личным желанием было бы сотрудничать с вами. Но мы построили Проект, он теперь главный среди нас, можно сказать, — робот склонил голову в сторону Горация Красное Облако, — он наш вождь, и потому мы подчиняемся его решению. Ибо какой смысл создавать вождя, если ты ему не доверяешь?
— На чем основано его решение? — спросил Джейсон. — Вы нам не доверяете? Или проблема, по вашему мнению, не так серьезна, как нам представляется?
Стэнли покачал головой.
— Ни то ни другое, — сказал он.
— Ты понимаешь, что если Люди вернутся, они могут подчинить вас? И Проект тоже.
— Ты обязан быть учтивым с этими джентльменами… — начал Езекия.
— Не вмешивайся, — резко оборвал его Стэнли.
— Буду, — в голосе Езекии зазвучал несвойственный ему гнев. — Это те, кто нас создал. Мы обязаны хранить верность. Даже ваш Проект должен быть верен им, так как вы использовали не только данный вам людьми разум, но и собирали по всему свету материалы, из которых строили Проект, знания, которые в него вводили.
— Мы теперь не ищем преданности, — проговорил Джейсон. — Иногда я думаю, что мы должны были бы извиниться за то, что построили вас. Мы не дали вам мира, к которому вы могли бы испытывать благодарность. Но если Люди вернутся и захватят планету, пострадаем мы все.
— Чего вы хотите? — спросил Стэнли.
— Вашей помощи. Коль скоро вы отказываете в ней, у нас есть право спросить почему.
— Это не утешит вас.
— Мы не утешения ищем.
— Хорошо, — сказал Стэнли, — раз вы настаиваете…
Он запустил руку в сумку, висевшую на поясе, достал оттуда сложенный лист бумаги, развернул его, разгладил.
— Это ответ, который дал нам Проект.
Он подал бумагу Джексону. На ней были напечатаны четыре строчки:
«Описанная ситуация для нас несущественна. Мы могли бы помочь человечеству, но нет причин делать это. Человечество — преходящее явление и не имеет к нам отношения».
Глава 23
Дядя Джейсон сказал, что начинать ей нужно с книг по истории. Это, сказал он, даст основу для понимания всего остального.
Сейчас, в библиотеке, когда ветер бормотал в карнизах, а от толстой свечи остался всего небольшой огарок, Вечерняя Звезда устало подумала о том, какой, собственно, прок в понимании. Понимание не разгладит складки озабоченности на лице дяди Джейсона. Оно не гарантирует, что, если вернутся Люди, останутся нетронутыми леса и прерии — земли, где живет ее народ. И оно не скажет ей, что случилось с Дэвидом Хантом.