Миры Пола Андерсона. Т. 15. Все круги ада. Мятежные миры

Андерсон Пол Уильям

Но для Хью Мак-Кормака Сатана означала Победу! Он отвел глаза от этой планеты и дал им возможность отдохнуть, направив взгляд в открытый космос. Туда, где сверкали созвездия. Туда, где сейчас гибли люди.

— Мне надо было быть там, — сказал он. — Надо было настоять на своем.

— Вы там ничего бы не сделали, сэр, — ответил ему Эдгар Олифант. — Раз тактические диспозиции разработаны и вручены, игра идет сама собой. А вас могли убить.

— Вот то-то и отвратительно, — буркнул Мак-Кормак, изо всех сил стискивая руки. — Мы сидим тут на орбите в уюте и безопасности, а там идет битва, чтобы сделать меняимператором!

—

Но вы же еще и Главнокомандующий, сэр. — Сигара во рту Олифанта дергалась и дымила, пока он говорил. — Вам надлежит быть там, куда стекается вся информация, и принимать решения в тех случаях, когда происходит нечто непредвиденное.

— Да знаю я, знаю! — Мак-Кормак почти бегал взад и вперед из одного конца балкончика, на котором они стояли, в другой. Под ними лежал шелестящий комплекс компьютеров; люди, согнувшиеся над письменными столами и консолями, посыльные, которые на цыпочках входили в зал и выходили из него. Никто — начиная от адмирала — не был озабочен такой чепухой, как соблюдение внешних признаков субординации. У них были гораздо более важные дела по координации сражения против флотилии адмирала Пиккенса. О том, где они находятся, Пиккенс узнал от герцогской стражи, разбитой и изгнанной из этих краев, и вот теперь флот Мак-Кормака был обнаружен. Даже понимание взаиморасположения кораблей и их энергетических возможностей было не по силам человеческому уму.

Адмирал же проклинал себя за то, что «Персей» стоит тут на приколе, тогда как каждая лишняя пушка — дело жизни и смерти для его флота, сражающегося против превосходящих сил противника. Ведь этот корабль — один из двух дредноутов класса «Нова», которыми он располагал. Но никакое другое судно не имело всего необходимого оборудования.

— Мы могли бы поучаствовать в драке, помимо своих функций, — сказал он. — Мне приходилось действовать так в прошлом.

— Но это было до того, как вы стали Императором, — ответил Олифант.

Мак-Кормак остановился и с гневом поглядел на него. Толстяк продолжал жевать свою сигару и спокойно закончил мысль:

— Сэр, у нас очень мало по-настоящему деятельных союзников. Большинство из них способны только возносить молитвы, чтобы не принять участия в борьбе ни на той, ни на другой стороне. Зачем им рисковать всем, что у них есть, ради революции, когда они не уверены, что вы подарите им счастливое будущее? Мы, конечно, могли бы рискнуть своим центром управления. Но вами мы рисковать не можем. Без вас революция заглохнет еще до того, как сюда прибудут подкрепления с Терры, чтобы подавить ее.

Мак-Кормак сжал кулаки и перевел взгляд на Сатану.

— Извините меня, — пробормотал он. — Я вел себя как ребенок.

— Вполне простительно, — откликнулся Олифант, — ведь двое ваших сыновей сейчас участвуют в бою.

— А сколько там чьих-то еще сыновей? Человеческих или инопланетянских… они умирают, их калечат… Ладно! — Мак-Кормак оперся о поручень балкончика и стал всматриваться в большой дисплей, расположенный прямо под ними. Его разноцветные огоньки передавали лишь часть информации — в свою очередь ненадежной и неполной, — которая обрабатывалась множеством компьютеров. Но подобные трехмерные изображения нередко стимулировали возникновение гениальной мысли, чего ни одной цивилизации еще ни разу не удалось извлечь из электронных мозгов.

Если верить этому изображению, тактика адмирала была обоснованной. Он постулировал, что разрушение заводов на Сатане осторожный Дейв Пиккенс сочтет катастрофически большой экономической потерей. А поэтому сторонники Джосипа будут строго придерживаться тактики — ни в коем случае

не приближаться к самой планете. А стало быть, у сил Мак-Кормака окажется надежное убежище, что сделает для них возможными такие действия, которые в других условиях были бы сочтены безумными. Конечно, Пиккенс мог бы и с ходу рвануться в атаку, отбросив соображения осторожности. Такая возможность тоже была предусмотрена. Если бы так случилось, то Мак-Кормак должен был бы без сожаления воспользоваться Сатаной как щитом. Будет ли Сатана уничтожена или же станет добычей его флота, все равно продукция этой планеты не попадет в руки врага. И в свое время это неизбежно вызовет нехватку расщепляющихся материалов и последующее ослабление Империи.

Но было похоже, что Пиккенс решил не рисковать, а следовательно, будет разбит.

— Ну а если мы победим, — спросил Олифант, — то что будет дальше? — Эта тема обсуждалась многократно, часами, но Мак-Кормак был рад отвлечься от мыслей о сражении.

— Это будет зависеть от того, какие силы окажутся у противника. Мы хотим установить контроль над возможно большим объемом пространства, но так, чтобы не слишком сильно растянуть свои коммуникации и не рассредоточить свои силы. Снабжение и материально-техническое обеспечение — для нас проблемы более тяжелые, нежели собственно военные действия. Пока мы еще слишком плохо организованы, чтобы восполнить свои потери или просто обеспечить нормальные потребности.

— Мы будем атаковать Ифри?

— Нет. Это слишком опасно. Если нам удастся отрезать их, мы выполним ту же задачу, но более экономными средствами. Кроме того, эта база скоро понадобится нам самим.

— А Ллинатавр? Я хочу сказать… Ведь у нас есть информация, что ваша супруга была взята под охрану каким-то имперским агентом… — Олифант смолк, увидев, к каким результатам привела его речь, вместо того чтобы успокоить Мак-Кормака.

Мак-Кормак, словно окаменев, долго молча стоял, глядя на Сатану. Наконец он с трудом выговорил:

— Нет, они будут защищать его всеми наличными силами. Что же до Катавраянниса, то он будет уничтожен. А о Кэтрин забудьте. Мало ли их — таких Кэтрин.

«Может ли Император позволить себе другие мысли?» Экран пискнул и включился. На нем появилось чье-то радостное лицо.

— Сэр!.. Ваше величество… Мы победили!

— Что? — Мак-Кормаку потребовалась целая секунда, чтобы понять смысл сказанного.

— Точно, Ваше величество! Донесения отовсюду, непрерывным потоком! Конечно, окончательные подсчеты еще не сделаны, но… хм… у нас нет никаких сомнений. Все ясно, будто мы читаем их собственные коды…

Какая-то часть расщепленного сознания Мак-Кормака зацепилась за эти слова. Имелись в виду не передачи от человека к человеку, а от машины к машине. Коды теперь не просто менялись. Ключевые компьютеры получали задание составить уже не новые коды, а изобрести совершенно новый язык, который другие компьютеры должны были выучить и использовать. Поскольку базовые элементы этого языка определялись случайными факторами, то дешифровка противником исключалась. Она была если не невозможна, то настолько трудоемка, что не могла уложиться во время действия данного кода. Поэтому разговоры в космосе между судами, входившими в состав флота, были для неприятеля неразрешимой загадкой, а для самого флота — безотказным средством сообщения. Шансы на дешифровку кода служили оправданием для множества попыток захвата кораблей, но такие попытки редко бывали результативными. Как правило, они вели лишь к появлению еще более изощренных кодов. Вот если бы узнать сам язык, на котором говорили враждебные машины…