Миры Роджера Желязны. Том 2
Шрифт:
Он вручил отцу и Джилл по пакету. Каждый развернул свой. Рендер: шахматы.
Джилл: пудреница. Рендер:
— Спасибо. Джилл:
— Спасибо.
— Не стоит благодарности.
— А как поживает твой магнитофон? — спросил Рендер.
— Могу дать послушать, — сказал Питер.
Он настроил магнитофон и включил его. Магнитофон заиграл музыку, которая рассказывала о Рождестве и о святости, о вечерней заре и сверкающих звездах,
Когда музыка кончилась, Питер отключил магнитофон и убрал его.
— Очень хорошо, — вздохнул Рендер.
— Да, хорошо, — сказала Джилл. — Очень…
— Спасибо.
— Как в школе? — спросила Джилл.
— Нормально, — ответил Питер.
— Все-таки новое место.
— Ничего.
— Правда?
— Правда. Просто я хороший. Хороший ученик Папа меня отлично подготовил.
— Но там новые учителя… Питер пожал плечами.
— Если вы разбираетесь только в учителях, это одно. Если в предметах — другое. Я предпочитаю разбираться в предметах.
— А архитектуру ты знаешь? — неожиданно спросила она.
— В каком смысле? — спросил, улыбаясь, Питер. Джилл откинулась в кресле и отвела взгляд.
— По твоей реакции видно, что ты кое-что о ней знаешь.
— Верно, — согласился он. — Знаю. Мы ее недавно изучали.
— Да я просто так спросила, правда…
— Спасибо. Я рад, что вы верите в мои скромные знания.
— И все же, откуда ты знаешь архитектуру? Вряд ли она входит в обычную программу.
— Nihil hominum, — пожал плечами Питер.
— Ну ладно. Я просто полюбопытствовала… И что же ты думаешь об архитектуре? — Она достала из сумочки сигарету.
Питер улыбнулся.
— А что можно думать об архитектуре? Это как солнце: оно большое, яркое, и оно существует. И так обо всем, если обходиться без ученых слов.
Джилл опять покраснела. Рендер поднес зажигалку к ее сигарете.
— Я хотела спросить — тебе она нравится?
— Да, любая: и древние развалины, и новый дом, когда я — внутри, а на улице холодно. Я утилитарен в том, что касается физических удовольствий, и романтик во всем, что связано с эмоциями.
— Господи! — сказала Джилл, взглянув на Рендера. — И чему ты только учишь своего ребенка!
— Всему, чему могу, — ответил Рендер. — И по возможности ускоренно.
— Не хочу, чтобы в один прекрасный день на него обрушилась эдакая современная Вавилонская башня, напичканная
— Это дурной тон — говорить о присутствующих так, словно их тут нет, — вмешался Питер.
— Правильно, — сказал Рендер, — но хороший тон — это не всегда хороший тон.
— Ты говоришь так, словно кто-то перед кем-то должен оправдываться.
— Это каждый сам решает для себя, иначе какой смысл?
— В таком случае я решил, что ни перед кем оправдываться не буду. А если кто-нибудь захочет оправдаться передо мной, я приму его извинения как джентльмен, это и будет хороший тон.
— Питер, — Рендер строго взглянул на сына.
— Можно мне еще пунша? — спросила Джилл. — Очень вкусно, я уже весь выпила.
Рендер потянулся к ее бокалу.
— Дай я, — сказал Питер.
Взяв бокал, он помешал пунш хрустальным ковшом. Потом встал, облокотившись одной рукой на подлокотник кресла.
— Питер!
Мальчик покачнулся. Бокал с пуншем упал на колени Джилл. Красные струйки растеклись по белому меху манто. Бокал покатился по дивану, остановившись в центре быстро расплывающегося пятна. Питер вскрикнул, схватившись за лодыжку, и осел на пол.
Раздался звонок в дверь. Гости.
Рендер разразился длинным латинским термином. Наклонившись над сыном, он взял его ногу, потрогал лодыжку.
— Больно?
— Да!
— А здесь?
— Да! Да! Везде больно!
— А вот здесь?
— Вот здесь, сбоку. Да, да!
Рендер помог ему встать на здоровую ногу и подал костыли.
— Иди. Держись за меня. У доктора Хейделла здесь, внизу, домашняя лаборатория. Гипс треснул. Я хочу сделать новый снимок.
— Не надо! Все в порядке…
— А как же мое манто? — спросила Джилл. Снова раздался звонок.
— Черт бы всех побрал! — и Рендер нажал переговорную кнопку. — Да, слушаю!
Кто-то молча дышал в микрофон.
— Уф! — раздался наконец запыхавшийся голос. — Это я, босс. Похоже, я не вовремя?
— Бенни! Послушай, извини, что я на тебя наорал, но тут черт знает что творится. Поднимайся. Надеюсь, пока ты едешь наверх, страсти улягутся.
— О'кей, раз вы уверены, что все в порядке, значит, так оно и есть. Я на минутку. Мне еще надо кое-куда заехать.
— Да, да, конечно. Дверь рядом. Он нажал кнопку.
— Джилл, оставайся здесь и впусти ее. Мы вернемся через пару минут.