Мишень [авторский сборник]
Шрифт:
Мрак, сгущавшийся по углам прямоугольного помещения, редел лишь к его центру, где располагался изогнутый полукругом пульт управления. На его центральной панели сиротливо горели три красные лампы, являвшиеся тут единственным источником света.
По обе стороны пульта, вдоль стен выстроились громоздкие, похожие на саркофаги камеры анабиоза. Дно каждой из них, монолитно соединенное с полом, имело углубления, соответствующие форме человеческого тела. Сверху камеры были накрыты прозрачными колпаками с нанесенными на них надписями типа: «Пилот Николай Зотов. Земля. «Антей-126407».
На
Почти все камеры были пусты. Их крышки хранили имена тех, кто когда-то входил в состав экипажа космического корабля. И только в одной из камер, расположенной у дальней стены зала, лежало обнаженное человеческое тело.
Это была молодая женщина. Ее белое, словно мел, лицо с заострившимися чертами казалось нереальным в обрамлении темных, подернутых инеем волос.
Надпись на колпаке гласила:
«Камера 47. Второй навигатор Эллис Хойланд. Земля. «Антей-126407».
Отсутствие у женщины каких-либо признаков жизни придавало окружающей обстановке еще более мрачный оттенок. Казалось, что этот зал сам давно и бесповоротно умер, и ничто уже не в силах нарушить его трагический, незыблемый покой.
Однако это было не так.
Наступил какой-то не поддающийся вычислению момент времени, и в глухой сумрак космической усыпальницы вдруг ворвалось нечто иное — живое и стремительное.
Это на пульте управления вспыхнули сразу несколько разноцветных огней. Затем в его недрах раздался характерный щелчок, и огни погасли, оставив гореть лишь изумрудный сигнал на левом крыле. Надпись под ним гласила:
«Камера 47. Пробуждающий газ».
Под прозрачным колпаком камеры, в которой лежала Эллис, заклубился молочно-белый туман, нагнетаемый туда сквозь крохотные отверстия в днище саркофага.
На пульте управления осветились два экрана. На одном из них расположился график, состоящий из координатных прямых с символами «время» и «температура». Зародившаяся между ними тонкая линия медленно поползла вверх, разделяя надвое образованный координатными осями угол.
Так продолжалось почти двое суток.
Наконец, когда температура достигла отметки 36,5, на втором экране вдруг взметнулся словно вычерченный чьей-то невидимой рукой зигзаг. Затем еще…
И еще один… С каждой минутой их становилось все больше, пока весь экран не покрылся бегущей от среза к срезу часто и неравномерно изламывающейся кривой.
Это билось сердце Эллис.
В конце двадцать первого века, когда Земля еще только вступала в эпоху глобального перенаселения, колонизация ближайших звездных систем казалась людям если не панацеей, то по крайней мере реальным шансом выжить в масштабах космоса.
Совместный проект нескольких стран, осуществленный под эгидой Всемирного Правительства, носил короткое и емкое название — «Колония». До первых открытий, положивших начало «теории гиперсферы» и массовому
Первым из Солнечной системы стартовал «Антей». Его экипаж должен был проспать в криогенных камерах долгие годы полета.
Корабль с шестьюдесятью членами экипажа на борту бесследно исчез в глубинах Космоса. Связь с «Антеем» трагически оборвалась на четвертом году полета, когда до цели оставалось совсем немного.
Проект «Колония» был заморожен.
Эллис, содрогаясь от холода и мучительных приступов тошноты, лежала на полу, в узком проходе между темными саркофагами.
Она никогда не думала, что от страха может тошнить. Сумрак зала давил на нее, превращая едва очнувшееся сознание в бредовую карусель обрывочных и бессвязных мыслей.
Она едва помнила, как открыла глаза, очнувшись от беспамятства низкотемпературного сна. В зале стояла гробовая тишина. Никто не протянул ей руки, не помог встать, не поприветствовал, словно вокруг не было ни единого живого существа… Она сама кое-как приподнялась, опираясь на край открывшегося саркофага, с трудом выбралась из него, но слабые мышцы не смогли выдержать вес тела, и Эллис упала в широкий проход между камерами, практически не ощутив ни боли, ни чего-то еще, словно была куклой, манекеном…
Экстренное пробуждение… Сколько раз такая ситуация обыгрывалась на Земле, в период их длительной подготовки. В экипаж «Антея» отбирали по особым признакам. Каждый, кто ступил на борт корабля, имел за спиной сотни часов космических полетов, опыт боевых действий на Земле и в космосе плюс устойчивую психику и недюжинный багаж знаний.
Как просто все выходило на компьютерных тренажерах и в имитационных барокамерах… — эта мысль только подстегнула терзавшее ее беспокойство. Все складывалось совершенно не так, как должно быть…
Эллис попыталась встать. Наконец ей удалось подняться на четвереньки и проползти несколько шагов в сторону пульта, от которого исходил неровный, мерцающий свет.
Сейчас ей было не до стыда или каких-то условностей. Едва живая, она мечтала только об одном: увидеть кого-нибудь из людей. Пусть они потом смеются над гложущим ее страхом, нелепой и непристойной позой, пусть… что угодно, но только не эти темные ряды саркофагов и гробовая тишина…
Она даже представить себе не могла, что должно было произойти на борту, чтобы в этом зале не оказалось ни одного обслуживающего механизма. Процессу пробуждения отводилась особая роль в программе полета, и к услугам членов экипажа, выходящих из состояния низкотемпературного сна, было предоставлено все, начиная от стопроцентного компьютерного контроля до дружеского участия уже бодрствующих коллег.