Мишень
Шрифт:
— За нас, — эхом повторил я. Хотя мы слишком далеки от этого понятия и состояния.
Анна просияла. Пригубила шампанское. Периодически к нам подходили знакомые. Здоровались, спрашивали, как дела, и исчезали, будто бы не желая мешать. Еще через несколько минут я оставил Анну наедине с Франческой и наконец обрел свободу, сбросив с себя негу и оцепенение. Нужно найти Винсента. Надеюсь, он один, потому что к встрече с Эмилией после вчерашнего я явно не готов. Нет, не потому, что мне нечего ей сказать. А потому, что я хочу избежать
— Доктор Эдвард Берг слишком далек от этого мира, чтобы заметить скромную персону Евы Сержери?
Дана выловила меня в зале. Я остановился, глядя на нее сверху вниз и думая о том, что чертовка выбрала неподходящий момент. Или подходящий? Она попыталась взять меня за руку, но я отстранился и молча пропустил ее вперед. Через несколько минут мы очутились в нише, противоположной от той, где я оставил Анну.
— Я занят, — еле слышно проговорил я, — и не расположен продолжать вчерашнее общение.
— Ну зачем же нам продолжать, — рассмеялась она, покачивая из стороны в сторону бокал с шампанским. — Можно начать заново. Мне понравилось. Ты вкусно пахнешь.
— Перестань, Дана, — обрубил я. — Если тебе скучно, иди к Винсенту. Если ты решила воспользоваться мной, чтобы заставить Винсента ревновать, иди к черту. Я занят.
— Ох, какие мы злые. Я оторвала тебя от подружки? — она замолчала, выдерживая театральную паузу. И даже приложила кончики пальцев ко рту, будто скрывая изумление. — Ах, друг мой, у тебя роман с Незнакомкой, и ты пытаешься это скрыть? Орден уже не тот…
— Многое изменилось с тех пор, как ты решила нас покинуть.
— Я решила?! — вскинулась она. — Я заслужила эту свободу! Выстрадала ее. И почему каждый болван из Ордена считает нужным ткнуть в то, что я смогла добиться того, что ему недоступно?
— Я — болван из Ордена? Как мило. — Я изобразил удивление, а потом отвернулся со скучающим видом.
Дана взяла меня за руку.
— Ты как он. Я свободна! И я счастлива…
— Так счастлива, что решила поделиться этим счастьем со старыми друзьями?
— Ты невыносим.
— Всегда был таким, — пожал я плечами.
Дана отстранилась. На ее лице появилась улыбка. Привычная мне улыбка, которая просыпалась каждый раз, когда карательница находила для себя выход из текущей ситуации или если решила уйти, не теряя лица.
— Этим ты мне и нравился.
— Так чего ты хочешь от меня?
— Просто так… Не могу захотеть с тобой поговорить?
Я покачал головой.
— Та Дана, которую я знаю, редко делает что-то просто так.
Она опустила голову.
— Та Дана, которую ты знаешь, осталась где-то в девятнадцатом веке. Я тоже изменилась, Киллиан, хотя и осталась верна собственной сущности. В отличие от некоторых.
— Что ж. Каждому свое. А теперь извини. Мне нужно идти.
— Конечно. Твоя Незнакомка скучает и ищет тебя по всему Дому Моды. А мне пора возвращаться на свое место…
— Как
Я наклонил голову в знак прощания. Дана проводила меня долгим неоднозначным взглядом. Вряд ли она чувствовала поражение. Скорее, рассматривала все это как многоходовую игру, в которой ей только предстоит сделать главный ход. Не знаю, зачем она вернулась. Но она добьется поставленной цели, как всегда.
Винсент
2 декабря
Треверберг
— Прическа у доктора Кристиана Дойла должна быть волосок к волоску, манжеты рубашки просто обязаны всегда хрустеть, ботинки должны быть начищены так, что всем больно смотреть. Пап, скажи честно — ты изобрел новый способ выживания вместе с твоим секретом бессмертия? А иначе как ты умудряешься проводить в таком виде долгие часы и остаешься в здравом уме?
— Привычка, детка. Она воспитывает в нас воинов.
Эмили хохотнула, скрестила руки на груди и облокотилась на стену. Я в последний раз оглядел себя в зеркало и поправил отвороты пальто.
— Уверена, что не хочешь пойти со мной? Такси приедет минут через пятнадцать, ты успеешь собраться.
— Нет, пап. Что-то не хочется. Там будет шумно. Допишу главу, поем мороженое… посмотрю мультики. Все в таком духе.
— Причина в Киллиане?
Она затаила дыхание и напряглась, как тетива лука, но сдержалась, пусть ей и хотелось ответить.
— Когда-нибудь вам придется встретиться, милая.
— Что значит «придется»? Меня что, кто-то заставит?
— Вы можете случайно пересечься в городе. Он может прийти ко мне в гости. Это мой близкий друг, ты помнишь?
Эмили помотала головой и отвернулась.
— Ты должна перед ним извиниться, — продолжил я.
— Что?! Вот уж чего я не должна — так это извиняться! Обычно извиняются тогда, когда чувствуют себя виноватыми!
— Я понимаю, ситуация не из простых, должно быть, где-то ошибся и Киллиан, но ты тоже была неправа. Разве такое поведение достойно взрослого существа?
— А Дана вот думает, что достойно!
— Ты встретишься с Киллианом и извинишься, Эмилия. Не сегодня — так в другой раз. И здесь мы закончим этот пустой разговор.
Эмили бросила на меня холодный взгляд и недовольно поджала губы.
— А перед Даной ты бы извинился?
— Обычно Дана устраивает сцены, а потом вытягивает из меня извинения за них же.
— А перед Авироной?!
Я отложил перчатки, которые держал в руках.
— Что бы это значило, Эмилия?
— Ой да ладно, пап, ты ж не думаешь, что я малолетняя дурочка? Может, я слепая, глухая, бесчувственная? Не угадал. Что бы ни происходило между тобой и Авироной…