Мисс Свити
Шрифт:
Теплый голос, говоривший с итальянским акцентом.
Саманта открыла рот. Из него не вылетело ни звука. Она почувствовала, как у нее начинает гореть затылок — скулы и лоб уже пылали. При встрече с Алессандро Лукарелли она сразу переходила к третьей стадии. Иногда даже опасно приближалась к четвертой.
Ростом отец Флавио был под метр восемьдесят. У него была спортивная фигура и тонкий профиль. В коротко стриженных черных волосах кое-где мелькали серебряные нити, свидетельствуя о том, что сорокапятилетний рубеж он уже преодолел. Взгляд темных глаз смягчали длинные ресницы. Одет он был обыкновенно — в черные брюки и белую сорочку, но, несмотря на это, весь его облик поражал непринужденностью и небрежной
— Мне очень жаль… — пробормотала Саманта.
И мельком оглядела себя в висевшем в передней зеркале. Из разлохматившегося пучка во все стороны торчали мокрые пряди. Очки запотели, но даже сквозь них было видно, что ресницы у нее тоже влажные. Больше всего она сама себе напоминала сейчас искупавшегося в луже кокер-спаниеля.
Она не услышала, а скорее почувствовала у себя за спиной чужое присутствие — это вышла гувернантка Флавио. Мисс Тарджит было за пятьдесят. Одевалась она в неизменное черное платье с круглым отложным воротником, подчеркивавшее ее худобу. На Саманту всегда смотрела с презрительной улыбкой. Впрочем, сейчас, когда рядом стоял ее работодатель, она лишь неодобрительно покосилась на промокший пиджак Саманты и тут же испарилась. Саманта, сдергивая пиджак, старалась не думать о том, как выглядит. Наверное, в своем платье мешком и туфлях на низком каблуке она похожа на тетю Маргарет, разве что помоложе. Зря она послушала бабушку, уверявшую ее, что преподаватель, чтобы не лишиться авторитета, должен одеваться строго.
— Если верить мисс Тарджит, это не первое ваше опоздание, — продолжил Алессандро Лукарелли.
Второе, хотела было ответить Саманта, и к тому же всего на несколько минут. В первый раз она вообще была ни при чем. Какому-то клерку из Сити не в добрый час вздумалось сигануть на рельсы метро. К счастью, «скорая» приехала уже через десять минут, и тело извлекли.
— Прошу меня извинить. Просто я получила две анонимки, в которых мне угрожают смертью. Это меня немного расстроило, — пролепетала Саманта, ощущая, как ее кожа приобретает багровый оттенок.
Она часто советовала своим читательницам проявлять слабость, пробуждая в мужчине инстинкт защитника.
— Полагаю, если ведешь рубрику, посвященную вмешательству в личную жизнь посторонних людей, следует быть готовым к неприятностям подобного рода, — отрезал он. — Я ждал вас, чтобы обсудить успехи Флавио, но у меня больше нет времени.
Он кивнул ей головой и вышел, закрыв за собой дверь.
Саманта немного постояла на пороге, стараясь отдышаться. Разве пять месяцев назад, отвечая на объявление о поиске репетитора по английскому языку, она подозревала, что познакомится со знаменитым адвокатом по налоговым делам Алессандро Лукарелли?
Откровенно говоря, если она и лезла вон из кожи, вдалбливая в тупую башку Флавио английскую грамматику, то вовсе не ради денег. Ее наградой была возможность время от времени столкнуться в коридоре с мэтром Лукарелли и обменяться с ним парой слов. Его низкий голос, акцент и взгляд ввергали ее в смятение. Ей нравилось исходящее от него ощущение физической, почти животной силы. Он один воспитывал сына, и, судя по всему, в его жизни не было женщины. Саманта понимала, что ей выпал редкий шанс и его надо хватать, но вот как это осуществить на практике, не имела ни малейшего представления. А ведь читательницам она с легкостью советовала не бояться сделать первый шаг.
Сзади снова возникла мисс Тарджит, вырывая ее из задумчивости.
— Флавио ждет вас. И так уже столько времени потеряли.
— Уже иду.
Перед тем как шагнуть в комнату к мальчику — про себя она называла ее львиным рвом, — Саманта набрала в грудь побольше воздуха.
Все протекало согласно заведенному ритуалу. Стоило ей открыть дверь, как Флавио водружал ноги на стол, метя
Сейчас Флавио старательно — в третий раз — чинил карандаш, а Саманта думала о короткой встрече с его отцом. Вот опять, оставаясь с глазу на глаз с мужчиной, который ей нравится, она превращается в полную идиотку. И к сожалению, не в первый раз.
Впервые Саманта влюбилась, когда ей было пятнадцать лет. 18 июля 1980 года, в субботу, ровно в 16.38 она поцеловалась с мальчиком. Том Даймонд был на два года старше ее, носил очки с толстыми стеклами и страдал от юношеской прыщавости. Познакомились они на галечном пляже в Брайтоне. Как и каждое лето, Саманта с бабушкой приехали сюда на поезде и поселились в обветшалом отеле с облупившимися оконными рамами — Агата к нему привыкла и не признавала ничего другого. К морю они спускались по лесенке прямо из принадлежащего отелю небольшого садика. Помимо номера с парными кроватями, Агата на три недели арендовала купальную кабинку — такие кабинки в бело-голубую полоску шеренгой тянулись вдоль кромки берега.
Идиллия Саманты и Тома как раз и началась в узком закутке между двумя кабинками. Она продолжалась пятнадцать дней. На шестнадцатый Том пригласил Саманту посмотреть дом, который снимали его родители, с тайной мыслью завлечь ее в спальню. Воспользоваться приглашением Саманте помешала транспортная фобия. Она выдержала на скутере ровно пять минут, после чего Тому пришлось поворачивать назад. Следующие три дня Том настойчиво возобновлял свои попытки, пока не убедился в их бесплодности и, сделав свои выводы, перестал заглядывать в закуток между кабинками. У него оставалось меньше недели, чтобы найти более сговорчивую подружку, а он дал себе слово, что до конца каникул расстанется с девственностью.
Последние школьные годы Саманты с точки зрения личной жизни прошли впустую. Если не считать пары-тройки случайных поцелуев с кем-нибудь из одноклассников, перепивших на вечеринке, она в основном принимала горячее участие в обсуждении любовных приключений подружек, которым давала ценные советы. Целомудрие этого периода повлекло за собой два важных последствия: в университет она поступила девственницей и выбрала факультет психологии. Выбор конкретного учебного заведения был продиктован не его престижем, а близостью к станции метро.
Студенческих вечеринок она не посещала — на них надо было добираться на машине, — зато дни напролет просиживала в библиотеке. В этом замкнутом и безопасном мирке она и познакомилась со студентом-социологом Джулианом Джексоном. Он обладал настолько невыразительной внешностью — длинный, худосочный, болезненно-бледный, — что она даже не покраснела. Не сказать чтобы это была страстная любовь с первого взгляда; скорее взаимное сближение двух одиноких людей. Они разговорились, передавая друг другу словарь; затем начали встречаться вне стен университета. В частности, ходили в фильмотеку, расположенную в соседнем с библиотекой тупичке. На ретроспективе фильмов Хичкока — они смотрели «Поймать вора» — Джулиан набрался смелости и поцеловал ее. Две недели спустя он довольно неуклюже лишил ее девственности на диван-кровати. В тощем торсе и вялых ляжках первого любовника Саманты не было ничего возбуждающего, зато Джулиан отличался высокой культурой и вел себя с ней очень предупредительно. К тому же его однокомнатная квартира находилась всего в одной станции метро от университета, что для Саманты служило весомым аргументом в его пользу.