Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]
Шрифт:
Долли присела и провела рукой по лбу, как бы собираясь с мыслями.
— У вас, — сказала она, — состоял на службе один матрос, которого зовут Зах Френ?
— Да, сударыня, — отвечал агент. — Матрос этот недолго состоял у нас на службе, но я хорошо знал его.
— Не правда ли, ведь это он рисковал своей жизнью, чтобы спасти одну женщину, несчастную мать!..
— Да, действительно, я помню об этом… Это была миссис Брэникен… Да!.. Это именно он.
— Он в настоящее время в плавании?
— Да.
— На каком судне плавает он?
— На
— Из Сан-Диего?
— Нет, сударыня, из Сан-Франциско.
— А куда ушло это судно?
— В европейские моря.
Почувствовав большую, чем предполагала, усталость, миссис Брэникен замолчала на несколько минут, а агент ожидал новых вопросов.
Несколько успокоившись, она продолжала:
— Зах Френ уроженец Сан-Диего?
— Да.
— Не можете ли вы указать мне, где живет его семейство?
— Я всегда слышал от Заха Френа, что он совсем одинок. Не думаю, чтобы у него оставались родственники в Сан-Диего или в другом месте.
— Он не женат?
— Нет, не женат.
Не могло быть ни малейшего сомнения в точности всех справок, добытых от этого агента, который, видимо, хорошо знал Заха Френа.
Таким образом, нельзя было ничего предпринять в настоящее время, раз у этого матроса не было семейства, и, следовательно, миссис Брэникен приходилось ожидать возвращения «Калифорнии» в Америку.
— Не известно ли, сколько времени будет продолжаться отсутствие Заха Френа? — спросила она.
— Не сумею сказать вам, сударыня, так как «Калифорния» отправилась в дальнее плавание.
— Очень вам признательна, — сказала миссис Брэникен. — Мне доставит большое удовольствие повидаться с Захом Френом, но, несомненно, долго еще придется ждать его?
— Да!
— Впрочем, возможно, что будут получены вести о «Калифорнии» через несколько месяцев, даже недель?
— Вести? — отвечал агент. — Полагаю, что торговый дом в Сан-Франциско, которому принадлежит это судно, уже несколько раз получал о нем вести.
— Уже?
— Да!
— Несколько раз даже?
Повторяя эти слова, миссис Брэникен встала с места и глядела на агента, как будто не поняла смысла его слов.
— Вот, — продолжал последний, подавая ей газету. — Это «Судовая газета». В ней есть объявление, что «Калифорния» вышла из Ливерпуля неделю тому назад.
— Неделю тому назад! — пробормотала миссис Брэникен, взяв газету дрожащими руками.
После этого она спросила голосом столь взволнованным, что агент едва мог расслышать ее вопрос:
— Как давно отправился Зах Френ? — спросила она.
— Около восемнадцати месяцев тому назад.
— Восемнадцать месяцев?
Долли пришлось опереться на угол письменного стола. Ее сердце замерло на несколько секунд. Тут она случайно взглянула на стену и увидела расписание времени прихода и отхода паровых шлюпок. В заголовке расписания напечатаны были следующие слова и цифры:
Март 1879 года!.. Ее обманули! Четыре года прошло, как
К большому изумлению и смущению агента, с миссис Брэникен сделался сильный нервный припадок. Но ей удалось побороть слабость; она быстро вышла из конторы и направилась по улицам верхнего города. Все прохожие, которые встречались с этой женщиной, мертвенно-бледной, с блуждающим взглядом, должны были бы принять ее за безумную.
И если несчастная Долли не была еще пока безумной, то не предстояла ли ей эта участь?
Куда направлялась она? К дому Уильяма Эндру, куда и прибыла через несколько минут. Она прошла по комнатам мимо агентов, которые не успели удержать ее, и открыла дверь той комнаты, в которой находился судовладелец.
Вначале Уильям Эндру был поражен появлением миссис Брэникен, а затем его охватила тревога, когда он заметил ее расстроенный вид и страшную бледность.
Прежде чем он успел сказать хоть слово, она воскликнула:
— Я знаю… Я знаю! Вы обманули меня! Я была безумной в продолжение четырех лет!
— Упокойтесь, дорогая Долли…
— Отвечайте!.. «Франклин»?.. Ведь четыре года уже, как он вышел отсюда?
Уильям Эндру опустил голову.
— Вы не получали вестей в продолжение четырех лет?
Уильям Эндру продолжал молчать.
— «Франклин» считают погибшим! Никто из экипажа его уже более не вернется, и никогда более я не увижу Джона!
Слезы на глазах Уильяма Эндру были ответом.
Миссис Брэникен лишилась сознания.
Уильям Эндру крикнул прислугу, которая поспешила помочь Долли. Один из конторщиков послан был за доктором Бромлеем, жившим в той же части города.
Не без труда удалось доктору привести несчастную Долли в чувство, причем оставалось еще неизвестным, выдержал ли ее рассудок это последнее испытание, наиболее тяжелое из всех, перенесенных ею до того времени.
Постепенно приходя в себя, миссис Брэникен отчетливо осознала все то, что ей сделалось известным! Она вернулась к жизни в полном рассудке. Обливаясь слезами, глядела она вопрошающе на Уильяма Эндру, стоявшего на коленях перед ней и державшего ее руки в своих.
— Говорите, говорите, Эндру! — могла только сказать она.
Тогда голосом, прерываемым рыданиями, Уильям Эндру сообщил ей, какие беспокойства вызывало сначала отсутствие вестей о «Франклине», как были отправлены телеграммы и письма в Сингапур и Индию, куда судно вовсе не приходило, как произведено было дознание по пути, по которому прошло судно Джона, и как все оказалось тщетным и нельзя было напасть ни на какие следы кораблекрушения.