Миссия доктора Гундлаха
Шрифт:
Ненадолго воцарилось полное молчание, потом Пинеро произнес:
— Посмотрим, что мне удастся для вас сделать.
— Если ее не окажется на месте, я плюну на всю вашу лавочку!
Гундлах нажал на рычажок телефона. Мысленно он еще видел перед собой побагровевшую от злости физиономию Пинеро, потом перед глазами появилось лицо Глэдис — печальное, растерянное, несчастное. Что сказать ей завтра в Сан-Лоренсо? Выхода пока нет. Путь, который он избрал, выглядит скользким. Но все, что он делает, это лишь ради нее! Ведь сам-то он на свободе.
Неожиданно ему пришла в голову одна мысль. Схватил в руки записную
— Попрошу господина Дорпмюллера,— сказал он по-немецки.
У Люси Биндинг вырвался короткий радостный вскрик, она сразу узнала Гундлаха. Будь обстоятельства иными, ему бы это польстило.
— Сейчас, сейчас позову. Господин доктор Сейтц в Кёльне, но директор как будто уже приехал,— затараторила она.
И вот уже у аппарата сам Дорпмюллер.
— Доктор Гундлах, возможно ли?— радостно пророкотал он в трубку, по привычке всех уроженцев Рейнской области растягивая гласные.— Где я только вас не искал! Откуда вы говорите, черт побери!
— Из Манагуа. Я в двухстах милях на юго-восток от вас. Чувствую себя хорошо, спасибо... У меня очень мало времени. И, простите, есть просьба: не могли бы вы связаться с людьми, у которых были в октябре?
— Связаться с кем?
— С теми, у кого гостили прошлой осенью и у кого впоследствии наводили обо мне справки. Смогли бы вы передать им важные сведения? Передадите? Сделайте это для меня.
Ответа Дорпмюллера он не разобрал, в трубке трещало, словно кто-то нарочно рубил слова топором наотмашь. Гундлах несколько раз повторил свою просьбу, разнервничался, начал заговариваться. Его пугала мысль, что, если он сейчас положит трубку, разговора не возобновят, а тогда ему Глэдис не спасти. Но вот треск прекратился, послышался высокий, как голос боевой трубы, баритон Дорпмюллера:
— Что мне им передать?
— Только одно: Глэдис Ортега нуждается в их помощи завтра в полдень в Сан-Лоренсо.
— Сан-Лоренсо, провинция Сан-Висенте, в пятидесяти километрах отсюда?
— Нет. Сан-Лоренсо в Гондурасе!
— Ах, вот оно что, эта маленькая гавань...
— У Эстеро Сан-Лоренсо, Фонсека.
— Хорошо, я понял. Глэдис Ортега нужна будет там помощь завтра около полудня. А где в Сан-Лоренсо?
— Точного адреса я не знаю. Где-то в гавани. Они найдут...
— Господин Гундлах, это будет непросто. Но я обещаю вам приложить максимальные усилия... Ситуация такова, что проникнуть в восточный район шансов мало. Любым способом... На телефонную связь рассчитывать не приходится.
— Заранее вам благодарен.
Глава 9
Они выбрались из города на «джипе» минут в двадцать четвертого и к пяти вечера достигли Леона, второго по величине города страны, знаменитого самым большим в Центральной Америке собором. Целые кварталы в центре города лежат в руинах, о глинобитных домишках бедняцких районов и говорить нечего. Все это последствия бомбардировок с воздуха и обстрелов тяжелой артиллерии Национальной
Оставив позади плантации хлопчатника и сахарного тростника, они перед заходом солнца оказались в Гинондеге. Дальше шоссе раздваивалось. Налево, в двадцати двух километрах, находился Коринто, единственный глубоководный порт на западном побережье. Направо лежал Пуэрто-Морасан, речной порт на Эстеро Реале, туда же вела и железнодорожная колея.
— Где ваша лодка? В Пуэрто-Морасане?
— Чуть повыше по течению. Глупо было бы держать ее у всех на виду...
«Джип» нырнул в темень леса. Дорога сразу ухудшилась, превратилась в неширокую тропинку; колеса «джипа» так и свистели по опавшим листьям. На свет фар слетались стрекозы и тучи москитов. Дурманящий запах лесных цветов. Крик ночных птиц, не прекращающееся ни на секунду стрекотанье цикад. Свет фар выхватывал из темноты стволы деревьев с осклизлой от постоянной влажности корой.
— Значит, идем до Сан-Лоренсо? — спросил Маклин.
— С чего вы взяли?
— Вы так орали по телефону, что не услышать было трудно... Дайте шкиперу триста долларов. Такой у него тариф. Отсюда до Сан-Лоренсо шестьдесят миль, а лодка пойдет со скоростью узлов в двенадцать... Но идти она будет только до тех пор, пока вы будете наговаривать на магнитофон свою историю,
— До Сан-Лоренсо вы запишите ее от точки до точки.
Лодку они нашли в спрятавшейся за холмом неприметной бухте. Шкипер, крепко сбитый мулат по имени Хосе Фернандес, объяснил, что сняться с якоря имеет смысл с началом отлива. Лодка была длиной в двенадцать метров, вмещала двенадцать человек или две-три тонны груза. Называлась она «Рубен Дарио» в честь знаменитого поэта Никарагуа, прах которого захоронен в соборе Леона... Крутые плечи Фернандеса плотно обтягивала полосатая фуфайка.
В каюте стоял транзисторный приемник, сейчас передавали новости из Манагуа. Гундлах услышал, как комментатор говорил о боях на юго-востоке Сальвадора, в провинции Усулутан: в самом разгаре сражение за стратегически важный мост через Рио Лемпу — «Пуэнте де Оро»,— захват которого позволит повстанцам взять под контроль всю прибрежную полосу. В восточной провинции Ла Уньон они ведут наступление на семь населенных пунктов. Объявленная во вторник массовая забастовка охватила семьдесят процентов предприятий средств сообщения, местного и дальнего.
Маклин выключил радио, достал магнитофон, проверил исправность микрофона. Англичанину не терпелось услышать рассказ. Гундлах начал с того самого осеннего дня, когда Винтер послал его в Сан-Сальвадор. Ему вспомнились слова Винтера: «Если же возникнут неожиданные осложнения, мы рассчитываем на вас».
— Правильно рассчитывали,— поддел Гундлаха Маклин.— У Дорпмюллера давно все в порядке, зато на вас, похоже, кто-то здорово напирает, а?
Когда Гундлах дошел в своем рассказе до похищения денег, Фернандес позвал их ужинать. Он приготовил яичницу-болтунью с черной фасолью и острым чилийским соусом. Они ели на палубе, укрывшись от москитов густой сеткой; за стеной черных деревьев всходила луна, в лесу порыкивали обезьяны-ревуны, в ушах звенело и гудело от полчищ бесчисленных комаров, мух, жуков и бабочек, влекомых огнем фонаря на корме; они били крылышками и порхали у самой сетки.