Миссия (не)выполнима: довериться бабнику
Шрифт:
– Ты даже появляешься в своём стиле.
Он подошёл ко мне и, протянув руку, помог подняться, после чего закрыл шкаф, даже не заглянув в него. Я, всё ещё не отойдя от такой выходки Гардинера, даже не сказала ничего, лишь тупо смотрела, как брюнет не замечает человека, всё это время находившегося в том самом злополучном шкафу рядом со мной.
– Кэтрин, - послышался голос Лили, отчего я обернулась и взглянула на неё. Шатенка выглядела так, будто злится, но в глазах у неё плясали весёлые искорки, что заставляло меня не воспринимать её внешний вид, излучавший мнимую угрозу, всерьёз. – Я просто хочу сказать, что
– Ты даже Фила подговорила, хотя он терпеть такие вещи не может, - вставил брюнет. – Хорошо ещё, что ты не заставила его с собой прятаться. Знаешь, сколько я выслушивал после того случая со шкафом в прошлом году? Думаю, сейчас он бы тебя убил, не задумавшись.
Майк коротко хохотнул, Лили улыбнулась, а вот мне было не до смеха. Фил убил бы меня, если бы просидел со мной в шкафу, да? Но они же не знают, что он просидел, а значит – убьёт. Интересно, я успею составить завещание или лучше сейчас быстро сказать им, что где лежит в моей комнате и что наиболее ценно?
– И всё же, - подал голос парень, невольно заставив меня вздрогнуть. – Спасибо. Вообще-то, мы и сами собирались поговорить, но благодаря твоему весьма непрозрачному намёку сделали это быстрее.
– Это до сих пор не значит, что тебе следует повторять подобное, - заметила Лили.
Внезапно их слова заставили меня почувствовать себя маленькой девочкой, которую вот прямо сейчас родители ругают за то, что опять натворила дел. А в шкафу прячется злобный старший брат, который стукнет меня по голове за то, что вмешала его во всё это. Так странно было чувствовать себя младше ровесников, но я ничего не могла поделать со своими ощущениями.
Они говорили что-то ещё, о чём-то спрашивали, но слушала я вполуха и явно отвечала невпопад, потому что все мои мысли то и дело возвращались к шкафу, в котором сидит Гардинер с явно готовым планом отмщения. Но ещё хуже всё стало тогда, когда он начал буквально заваливать меня сообщениями с требованием поскорее выпроводить этих двоих и выпустить его, вот только я понятия не имела, как это сделать ненавязчиво.
Ещё немного сбивало с мыслей то, что он сам виноват. Да, это я его заставила прийти сюда и именно из-за меня он оказался в такой ситуации, но если бы он соизволил выползти на свет, а не прятаться, то уже был бы свободен. Моё сочувствие и моя совесть пытались доказать, что я мыслю чересчур эгоистично и веду себя подобно ребёнку, но я уже давно научилась договариваться с ними. Теперь мы все были против Фила.
Когда Лили и Майк соизволили уйти, я сказала, что мне необходимо дождаться техничку именно здесь, поэтому осталась. Проверив, нет ли их где-то поблизости, я вернулась в каморку, увидев, что Гардинер уже вылез из шкафа и, глядя в телефон, сосредоточенно что-то печатал. Нахмурившись, я подошла к нему и уже собиралась было что-то сказать, как парень, засунув мобильник в карман, вдруг положил обе руки на мои плечи и сказал:
– Мне нужно бежать, сегодня иди домой без меня.
– Но… - я попыталась возразить, однако странный блеск, появившийся в его глазах, уже говорил о том, что ничего у меня не получится.
Так и вышло, поскольку Фил, толком даже не взглянув на меня, быстро отдал мне ключи от каморки и уже почти на выходе произнёс:
– Я расскажу всё завтра,
Я невольно даже подняла руку, словно хотела схватить его и остановить, но застыла посреди этого действия, крепче сжимая в другой руке отданные им ключи. Но сегодня ведь четверг… И наш День откровений, о котором мы договорились неделю назад, именно сегодня. Забыл?.. Или потерялся в днях недели? Вполне возможно.
Я всегда считала себя достаточно понимающим человеком, когда дело касалось форс-мажоров. В конце концов кому, как не мне, знать, что иногда случаются ситуации, которые не зависят от нас. В любой момент может произойти что-то, заставляющее человека сорваться с места и стремглав рвануть куда-то, как это только что сделал Гардинер. Я действительно всегда считала, что могу понять это. Почему же сейчас это мерзкое чувство обиды, появившееся ровно в тот момент, когда парень сказал, что ему нужно уходить, не отпускало меня? Я всё понимала, но в то же время в голове крутились весьма некорректные в данной ситуации вопросы.
Что произошло? Это настолько важно, что нужно вот так вот уйти? Конечно, это важно. Иначе бы ты не бросил меня и не забыл то, о чём мы договаривались. Правда ведь?
Сколько бы я ни пыталась отогнать от себя подобные мысли, ничего не получалось. Поэтому я решила отвлечься. Как ни крути, мне действительно нужно было дождаться нашу техничку, чтобы отдать ей ключи, поэтому я решила поделать домашнее задание, выудив из шкафа сумку, которую с перепугу там и оставила, когда предстала перед Майком и Лили.
Никогда не была фанатиком учёбы, но время, проведённое за уроками, всегда проходило быстро, если мысли, которые были альтернативой сему занятию, не были очень радужными. Мне показалось, что я только села, как вдруг уже пора было собираться домой. Когда пришла домой, с сожалением отмечая, что сегодня ведь нет занятий на курсах, то быстро пообедала, перекинувшись парой слов с мамой, после чего опять засела за уроки.
Когда моя голова болела уже настолько, что я даже не понимала, чего от меня хотят в том или ином задании, я, откинувшись на спинку стула, устало потёрла уже болевшие от перенапряжения глаза, тяжко вздохнув. Странно всё-таки, что меня обидела такая мелочь. Я, конечно, обидчивая, но не настолько же. Возможно, дело в том, что я слишком ждала этого, но не получила желаемого. А может ещё в чём-то. Кто знает.
Вздохнув, я решила, что самое время перекусить. Семь вечера – прекрасное время для позднего ужина, который Люси или Долли, я уверена, приготовили. Лелея эту мысль, я спустилась со второго этажа, не без удовольствия отмечая, что теперь Роберт в это время всегда дома. Знаю, что в любой момент на работе может произойти аврал, но тогда он будет опаздывать лишь несколько дней, а не задерживаться едва ли не до полуночи всё время, включая выходные.
Родители, несмотря на обещание, так и не рассказали, как помирились. Мне досталась лишь пара предложений, из которых можно было лишь сделать вывод, что мама прижала отца к стенке и по-мужски с ним поговорила. В подробности никто не вдавался. И даже если мне было интересно, то я всё равно не заставляла никого рассказывать, довольствуясь тем, что теперь ужинаем и завтракаем мы всей семьёй. Не считая моих набегов на холодильник, которые происходят явно чаще, чем три раза в день.