Миссия (не)выполнима: довериться бабнику
Шрифт:
– К сожалению, мы с ней не были особо близки, общались только тогда, когда на улице пересекались, - с сожалением сказала женщина, видимо, поверив моим словам и смягчившись. – Я даже фамилию её толком не помню – всё по имени звала.
– Совсем ничего не помните? – жалобно протянула я, чувствуя, как рушатся последние надежды.
Эллиот говорил, что не станет затягивать. Не найдём Фила самостоятельно сегодня – поднимет всех на уши, но заставит искать, даже если парень сбежал самостоятельно. В конце концов, он собирался сделать это с самого начала и сделал бы, если бы сама Сэм не попросила подождать, припомнив, как часто сам мужчина,
– О, - вдруг подала голос женщина, вспомнив что-то. – Я помню, как она говорила, что работает в больнице. Недалеко отсюда.
– Вы не помните, что это за больница?
– Если поспрашиваешь у прохожих – подскажут так, что не ошибёшься. В дурке она работает.
Я несколько раз удивлённо моргнула.
– В «дурке»?..
– Больница для душевнобольных, если тебе так больше нравится, - скривилась соседка некоей Салли. – Можешь у прохожих спросить о ней. Могут что подсказать, я сама подобным не интересовалась.
Не дождавшись ответа от меня, женщина, принявшись растирать свои плечи руками в попытке согреться, быстро направилась к двери, давая понять, что разговор окончен, а после скрылась за дверью с красовавшимися на ней цифрами номера квартиры, оставляя меня одну. Какое-то время я стояла на месте, будто приросла к земле, так как совершенно не знала, что делать мне с полученной информацией.
Больница. Я за всю жизнь была только в двух в нашем городе. Больница для душевнобольных. Вот ни разу не была там. Поэтому понятия не имела не то что о примерном её местоположении, я не знала даже, в какую сторону мне сейчас идти. Туда, откуда пришла? В другую сторону? Больница ближе к центру или к окраине города?
Минут пять тихой паники, и я сильно хлопнула себя ладонью по щеке, едва не взвыв от боли, которую сама же себе и причинила. Надо что-то делать и спрашивать у прохожих, которых, благо, здесь было достаточно, ведь улица не была безлюдной и нежилой. Именно этим я и занялась, чаще натыкаясь на неудачу, чем на помощь. Я не могла вызвать такси, потребовавшее бы от меня чёткого адреса, которого я попросту не могла назвать. Я не могла воспользоваться интернетом и посмотреть адреса ближайших больниц подобного направления, так как попросту не настраивала его у себя, впервые в жизни пожалев, что не удосужилась сделать это. Всё, казалось, было против меня ровно до тех пор, как один пожилой мужчина сказал, что я забралась слишком далеко и посоветовал сесть на автобус, который останавливается как раз недалеко от этой больницы – мне останется пройти лишь немного. И даже номер автобуса любезно подсказал, и дорогу к нему указал.
Сглотнув, я, понятия не имея, как и когда мне вообще расплачиваться, направилась к автобусу, уже стоявшему и набиравшему пассажиров на тот момент, как я подошла к остановке. Не считая экскурсионных и школьных автобусов, которые возили бы меня, к примеру, в тот же лагерь, я никогда ими не пользовалась и уж точно не оплачивала проезд самостоятельно – надобности не было. И сейчас я впервые в жизни почувствовала себя настолько беспомощной просто из-за того, что оказалась в общественном транспорте. Стыд и позор. Я ведь даже не знаю, как правильно попросить, чтобы меня высадили. А вдруг глупость скажу?
То ли удача решила в кои-то веки мне улыбнуться, то ли я действительно выглядела настолько жалобно, но одна добрая женщина,
Да уж, Кэтрин Моллиган. Ты – форменная неудачница. Не следующий День рождения попроси у родителей гида, который научит тебя пользоваться общественным транспортом и проведёт по всем стратегически важным местам города, не забыв включить в этот список больницы. Все, пожалуй. Для надёжности.
Как ни странно, когда спрашиваешь, наверное, двадцатого прохожего за день, вся стеснительность куда-то пропадает, поэтому я весьма спокойно интересовалась у спешивших (и не очень) по своим делам людей, куда мне надо идти. Кто-то даже спросил, не туристка ли я. Хотя лично мне было сложно представить, что туристка могла забыть в больнице для душевнобольных, ну да ладно.
Мама, не вытерпев того, что я так и не вышла на связь, не сообщив ей ничего, позвонила сама, тогда я обнаружила, что вышла из дома почти два часа назад, а время уже близилось к шести вечера. Сказав, что, возможно, напала на след, я не стала уточнять, где именно нахожусь и какое здание ищу. Мало ли, что могло прийти женщине в голову, учитывая, что к нам домой приехала Сэм, а Люси очень сложно всегда было держать в тайне от человека те вещи, которые могли значительно улучшить ему настроение. Но я попросила всё же немного подождать, а сама продолжала всеми правдами и неправдами узнавать дорогу к больнице, впервые так чётко осознавая, насколько огромен этот город. Мне говорили названия улиц, о которых я, живя тут всю свою жизнь, даже не слышала.
С горем пополам, минуя множество странных мест, от которых в дрожь бросало, – к примеру, сборище бродячих собак, – я вскоре вышла к большому, но старому и обветшалому зданию, на табличке которого было написано, что это именно то, что я искала. Возможно, конечно, я пересмотрела фильмов ужасов, но заходить туда не особо хотелось – эта больница выглядела пугающе и казалось, что хотя бы один доктор точно должен оказаться маньяком. Но я всё же справилась со своим приступом паранойи, двинувшись дальше.
Оказавшись внутри, в холле, тут же ощутив ударивший в ноздри резкий запах медикаментов, я поморщилась, хотя с удивлением заметила, что внутри ещё ничего так. Если где и делали ремонт, так это здесь. Взять хотя бы столик, за которым стояла девушка, которая сейчас разбиралась с карточками пациентов. Новый, белый, чистый – прямо как в фильмах показывают. Именно к нему я и решила подойти, чтобы поинтересоваться у девушки, не знает ли она никакой работницы по имени Салли. Хоть здесь и нигде не было написано, что это справочная, узнать было больше не у кого.
К моему удивлению, незнакомка оказалась достаточно приветливой и не отправила меня куда подальше с такими просьбами, а вежливо уточнила, не знаю ли я её фамилии, и, получив отрицательный ответ, лишь слегка нахмурилась, сказав, что мне придётся подождать немного подольше, раз я не могу предоставить никакой конкретной информации. Естественно, она поинтересовалась целью моего прихода, поэтому мне пришлось на ходу сочинять, что мне нужно поговорить с ней об одном пациенте, имени которого я называть не стала.