Миссия (не)выполнима: довериться бабнику
Шрифт:
Пожалуй, всё действительно произошло абсолютно не так, как я того ожидала. Когда мы с Филом договаривались устроить День откровений, представлялось всё как-то иначе. В лучших традициях кино (или ещё чего) я думала, что это будет очень красивый, важный и, возможно, немного даже пафосный момент в наших отношениях. Важным он был, а всё остальное… Оно было попросту не нужно. Ведь не так важно, насколько симпатично выглядит модельер, нарисовавший эскиз безумно удобного, практичного и даже красивого наряда. В нашей ситуации всё было так же.
В какой-то определённый момент стало не важно, где и как именно всё это происходило. Пожалуй, было не важно и то, почему всё это время никто ничего не мог рассказать, это не играло роли. Единственное,
– Спасибо, - сказала я, заставив шатена лишь усмехнуться. – Да, знаю, что это абсолютно неоригинально, а ещё это полнейший плагиат твоих слов, но теперь я наконец-то поняла, что ты имел в виду, когда благодарил меня за то, что рассказала. Именно поэтому я говорю спасибо. Я действительно благодарна.
Красноречивость никогда не была самой сильной из моих сторон, но если я и могла хоть что-то дать ему сейчас, так только это. Не спрашивая парня больше ни о чём, а также не дождавшись ответа на мою предыдущую реплику, я пододвинулась к нему ближе, обнимая. Я не умела, не умею и вряд ли когда-нибудь научусь говорить в нужные моменты правильные слова, но мне хотелось, чтобы Фил знал главное: я рядом. Что бы ни происходило, я всегда хочу оставаться для него той, кто останется на его стороне, наплевав на всё остальное, насколько бы пафосно это ни звучало. И точно таким же человеком был для меня он. Если чему-то мы и должны были научиться за всё это время, так это тому, что молчание, даже если кажется, что оно во благо, никогда не будет хорошим выходом из ситуации. Недосказанность будет расти, словно снежный ком, пока он не станет неописуемых размеров, без возможности избавиться от него. Это именно то, с чем мы боролись так долго, именно то, с чем нам предстоит ещё бороться. Но мы справимся, так ведь?
Сложно сказать, сколько мы просидели в таком положении, но менять ничего не хотелось. Гардинер обнял меня в ответ, положив подбородок на мою макушку, из-за чего, несмотря на место, в котором мы находились, создавалось такое ощущение тепла и уюта, что хотелось зажмуриться и мурлыкать от удовольствия. У нас было ещё много дел. В конце концов, шатен должен был ещё зачем-то вернуться к Коди, а после нам предстоял долгий разговор со всеми нашими родственниками, но даже осознание всего этого не могло заставить нас торопиться. Моя злость давным-давно испарилась, так как я прекрасно понимала, что не она нужна была сейчас Филу, а простая поддержка. Её я и пыталась дать.
К тому же, что бы ни происходило, всегда должно быть место тёплым и согревающим объятиям, которые могли помочь почувствовать себя лучше…
***
Что же на самом деле происходило всё это время с Филом? Пожалуй, никто лучше него не смог бы дать оценку этой ситуации, однако попробовать всегда можно было. К тому же, никто и никогда не мешал мне раздумывать обо всём, что он тогда мне рассказал, анализируя, пытаясь понять собственные ошибки и больше никогда не допускать их.
Я могла сказать с абсолютной уверенностью, что Гардинер обязательно рассказал бы мне обо всём раньше, если бы мы обоюдно не пытались отгородиться друг от друга. Это было похоже на маленький коридор, в который вели одновременно две двери. Мы скрывались, не рискуя показаться в этом коридоре, практически постоянно держа двери запертыми, лишь изредка, набравшись мужества, выглядывая из своих комнат, дабы увидеть закрытую дверь потенциального собеседника. Когда выглядывала я, по какой-то причине была закрыта дверь Фила. И только я закрывала
Хотя Фила понять в его нежелании рассказывать, пожалуй, было легче, ведь вся его тайна, по сути, вертелась вокруг одного человека – Коди, – о котором большинство, кто знал о сложившейся между ними ситуации, в том числе и я, к своему стыду, не желали слышать.
Глупо было думать, что эта история закончится так быстро и просто, глупо было считать, что Коди можно будет легко вычеркнуть из наших жизней после того, как его направят на принудительное лечение. Такие события обычно означают начало, но вовсе не конец.
Фил, никому ничего не сказав, как-то выведал, в какой именно больнице оказался тот парень, фамилии которого даже сам не знал. Что-то подсказывало, что и сам Коди давным-давно позабыл её, откликаясь лишь на своё имя, которым его тоже достаточно долгое время никто не называл. Однако каким-то способом Гардинеру всё же удалось добиться хоть какой-то информации о нём, оставляя при этом в неведении как свою семью, так и мою.
Шатен рассказывал, что по глупости почти в тот же день, как узнал, где находится его некогда лучший друг, пошёл к нему, наивно полагая, что тот захочет с ним говорить, но ничего, кроме истерики со стороны парня и осуждающих взглядов со стороны врачей так и не добился, чуть позже осознав, что Коди и не должен был хотеть с ним разговаривать. Но просто так сдаться он тоже не мог, до сих пор считая себя обязанным этому парню, в чём винить и осуждать его я не могла и попросту не имела права, так как (пожалуй, к счастью) никогда не смогу в полной мере осознать, что должен был чувствовать по отношению к нему Гардинер.
Сказать, что мой парень очень упрям, - ничего не сказать, я всегда знала об этой отличительной черте его характера. Хоть врачи, поначалу посчитавшие появление Фила добрым знаком, так как этого пациента абсолютно никто не навещал, после того случая запретили шатену приближаться к палате больного на пушечный выстрел, он всё продолжал приходить, донимая всех своим присутствием и ничуть не смущаясь из-за этого факта. Так продолжалось достаточно долгое время – нужно отдать должное врачам, ведь крепкие орешки попались; они грозились даже охранникам сообщить о том, чтобы парня не пускали, но не могли сделать этого. В конце концов, с того дня он действительно не приблизился к палате Коди, даже не зашёл ни разу дальше холла, вызывая душевный диссонанс лишь у врачей, которые проходили мимо него, всё надеясь на то, что он перестанет приходить, но он не переставал.
К сожалению, беда не приходит одна, поэтому на некоторое время Фил вынужден был действительно оставить эту затею в покое, ведь его маме резко стало хуже, из-за чего она вынуждена была лечь в больницу. В то время, когда все окружающие думали, что Сэм на самом деле лечится на дому, она достаточно быстро поддалась на уговоры Эллиота и лечилась в специально отведённом для этого месте. Сам мистер Уильямс, которому хотелось проводить с ней больше времени, но у него была ещё и работа, пропадал в больнице практически круглые сутки, а вскоре и вовсе забрал почти все свои вещи, чтобы буквально переехать к себе на работу.
Несмотря ни на что, оставлять Гардинера одного он не хотел, отчего взял с него обещание, что тот найдёт, у кого переночевать. Хитрый парень то и дело говорил, что он либо ночует у друга, либо друг у него, поэтому он практически никогда не бывает один. Поначалу я задавалась вопросом: а к чему ему вообще была нужна эта ложь? Ведь действительно гораздо проще было бы жить у нас, а даже если ему не хотелось обременять мою семью, всегда можно было найти хоть какую-то альтернативу. Понимание, как это обычно бывает, пришло позже.