Миссурийские разбойники
Шрифт:
— Очень рад, тем более, что мне это очень легко.
— Так начинайте, я вас слушаю.
— Через долину проходят две реки; река, на берегу которой вы поселились, спускается с Ветряных гор, которые составляют часть Скалистых гор; другая река, в которую впадает первая, ни более, ни менее как Миссури.
— Миссури! — воскликнул переселенец в изумлении. — Не ошибаетесь ли вы?
— Нимало. Напротив, я очень хорошо знаю, что говорю.
— Ей-Богу! Да ведь Миссури протекает по Соединенным Штатам, и, стало быть, мы у себя дома!
— Почти — и даже ближе,
— Вот как! А какие же племена являются нашими ближайшими соседями?
— Племена самые воинственные.
— Вот беда!
— Но вообще-то они довольно дружелюбны к белым.
— Это несколько приятнее слышать.
— Впрочем, вы знакомы с краснокожими: слишком доверять их дружелюбию не следует.
— К несчастью, это сущая истина. А как называются эти племена?
— Сиу или дакота, пиеганы, вороны, гуроны Великих Озер, вот это главные, а также ассинибойны и мандан. Остальных нечего бояться.
— Гм! Сдается мне, что и этого довольно в таком уединении, вдали от всякой помощи, как мы живем. Поддержки ожидать неоткуда.
— В случае надобности в помощи недостатка не будет. В пятидесяти милях от верховья Миссури находится торговая контора на самом берегу реки; эта контора, нечто вроде форта, принадлежит компании, занимающейся торговлей мехами, и там проживают до шестидесяти белых американцев и канадцев, солдат и охотников.
— Очень приятно слышать! Пятьдесят миль — не Бог знает какое расстояние.
— Да, в цивилизованном краю, но в прерии, при полном отсутствии дорог, это дело совсем другого рода и расстояния чуть не удваиваются.
— Верно, об этом я не подумал, — сказал Сэмюэль, и его веселое лицо несколько омрачилось. — Ну, а вниз по реке какие у нас ближайшие соседи?
— Такие же переселенцы, как и вы, вот уже два года как поселившиеся на Миссури. Вы находитесь на полдороги между фортом и поселением.
— Это довольно странно; а поселение велико?
— Да; вот уже несколько месяцев, как оно так сильно увеличилось, что теперь уже образовалась целая деревня, и если так будет продолжаться, то года через два из него выйдет город. Только от поселения, как и от форта, вас отделяют различные племена краснокожих. Предупреждаю вас, что очень опасно проходить через их земли, если вы не будете в значительном числе. Так что, в сущности говоря, вы совершенно уединены от людей вашего племени, и вам остается один свободный путь — это Миссури.
— Совершенно согласен с вами, это имеет некоторое значение, однако не особо важное, поскольку, надо полагать, спускаться вниз по реке очень легко, но подниматься вверх крайне трудно.
— Не говоря уже о том, что все берега усеяны индейскими поселениями.
— Ну, милый Джордж, это портит все дело. Провались сквозь землю проклятая мысль, засевшая в голове моего родного брата, по милости которого мы очутились здесь. Ей-Богу, он совсем помешался, а я и того пуще; и зачем я, старый дурак, полез вслед за ним!
Эти слова были сказаны с выражением такого забавного отчаяния, что Джордж не мог удержаться от
— И вы еще можете смеяться, злодей, когда всем нам предстоит такая печальная будущность сложить свои кости в этой проклятой долине!
— О! Надеюсь, что до этого дело не дойдет.
— И я тоже, ей-Богу! Но все равно, хотя ваши сведения не утешительны, тем не менее я от души благодарен вам. Всегда приятнее выйти из неизвестности и знать, по крайней мере, чего ожидать и за что приняться, чтобы не попасть впросак.
Продолжая путь с максимально возможной скоростью по нехоженым тропинкам, они ни на минуту не прекращали разговора.
Наконец лес кончился, и они уже хотели выехать на зеленый луг, как вдруг раздался ружейный выстрел.
— Это еще что такое? — спросил Сэмюэль.
— Шарбоно выстрелил, — был ответ, — я узнаю звуки его винтовки. Вероятно, он ищет меня. Погодите.
Не ожидая ответа Сэмюэля, молодой человек зарядил винтовку и выстрелил в воздух.
В ту же минуту заколыхались густые ветви кустарника, и оттуда вынырнули две великолепные собаки той же породы, что и Дардар, и бросились с обеих сторон на молодого хозяина, как бы вымаливая его ласку, и в то же время, не совсем дружелюбно поглядывая на Сэмюэля Диксона, сердито зарычали.
— Молчать, собаки! — закричал Джордж, одновременно лаская своих свирепых красавцев. — Полно, не ворчи, Надежа! Замолчи, Драк! Не злитесь, звери! Этот господин мой друг. Ступайте же и поздоровайтесь с ним, покажите ему, какие вы замечательные и честные псы.
Умные звери, точно понимая слова своего хозяина, тотчас же обратились к Сэмюэлю Диксону с ласковым ворчанием. Сэмюэль, страстный любитель собак, видя их необычайную красоту, стал гладить их с ласковыми словами, что явно обрадовало их, особенно Надежу, великолепную, почти всю белую с редкими черными пятнами; казалось, она в особенности полюбила дядю Сэмюэля и не уставала ластиться к нему.
Вслед за собаками появился человек в костюме охотника, с угловатыми, но тонкими, умными и открытыми чертами лица; в его руках была винтовка, из которой тянулись еще струйки дыма. Он поклонился всадникам и отозвал собак, которые в ту же минуту стали позади него.
— Как раз вовремя! — произнес он весело. — Очень рад, что встретил вас, мистер Джордж. Я послал вам выстрел наугад, и мне сопутствовала удача.
— Разве вы были на охоте, Верная Опора? — спросил молодой человек, дружески пожимая охотнику руку.
— Надо быть безумцем, чтобы охотиться в такую пору, а я еще пока что с ума не сходил. Нет, охота хороша утром или вечером, — не так ли, мистер? — обратился он к Сэмюэлю.
— По-моему, так.
— Мистер Сэмюэль Диксон, мой лучший друг; надеюсь, будет и вашим, — сказал Джордж.
— И я также, — сказал Шарбоно весело, — у него такая честная наружность.
— Благодарю, — сказал переселенец, добродушно рассмеявшись.
— Не за что; впрочем, я так говорю вовсе не о всех, и вы, может быть, имеете причину благодарить меня. Но я вас знаю и видел вас и всех остальных, прибывших с вами в долину месяц тому назад.