Миссурийские разбойники

Эмар Густав

— Не стану с вами спорить по этому поводу, но говорю вам то, что есть. Этот клад существует на самом деле, это я знаю наверняка. Его стоимость исчисляется многими миллионами долларов золотыми слитками и золотым песком.

— Тем лучше. Так вы сказали, что клад находится на моей земле?

— Точно так.

— Ну, следовательно, он мне принадлежит, и я воспользуюсь им, — произнес Джонатан решительно.

— Будьте осторожнее! Борьба предстоит жестокая. Ваши противники многочисленны и мужественны; они соединились с шайкой разбойников и, кроме того,

выбрали своим вождем молодого человека — такого же американца, как и вы, — который решился во что бы то ни стало покорить вас, и я боюсь, что он добьется успеха. Впрочем, поступайте как знаете. Теперь вы предупреждены.

— Думаете ли вы, что надо ожидать скорого нападения?

— С минуты на минуту; все уже готово.

— Вы не назвали имени того человека, который должен руководить или, вернее, командовать нашим врагом, — заметил Сэмюэль.

— Действительно, это так, — подтвердил Джонатан, — а для нас очень важно знать, с кем из наших земляков нам придется драться.

— Разве я не назвал его? Ну извините, это все из-за рассеянности. Его имя — Джордж Клинтон.

— Ложь! Ты солгал, старый бездельник! — закричал Сэмюэль, вскочив с места.

— Я сказал истину, — ответил старик благодушно. Вдруг дверь с шумом отворилась, и появились двое людей, тащивших за руки сильно упиравшегося третьего, подталкивая его прикладами.

— Бездельник, — закричал один из них, — ты солгал! Это был сам Джордж Клинтон.

Рок, хозяйская собака, хотела было броситься на вновь пришедших, но Шарбоно сильным ударом приклада заставил ее замолчать.

Лагренэ встал и прицелился, но американцы мигом обезоружили его и заставили сесть на стул.

Человек, которого таким необычным средством доставили Клинтон и Шарбоно, был не кто иной, как Заноза, вождь индейцев.

Позади трех посетителей следовали Надежа и Драк; но они почтительно остановились у порога.

— Господа, — произнес Джордж Клинтон, — кажется, я подоспел вовремя; но — благодарение Богу! — нам удалось захватить и этого мошенника, который шатался около здешнего дома. Надеюсь, что он не заставит себя долго просить и скажет нам всю правду.

Он посмотрел на индейца, который невольно почувствовал, как дрожь ужаса пробежала по всем его жилам, однако с виду оставался холодным и спокойным, как будто дело его не касалось.

Оба американца мучились неизвестностью, а Лагренэ напрасно ломал себе голову, чтобы выдумать средство, каким образом выпутаться из критического положения, в какое поставило его неожиданное появление Джорджа Клинтона.

От шума, произведенного вторжением новых гостей, проснулась жена Лагренэ. Впопыхах она вскочила с постели, оделась как попало и вбежала в комнату, дрожа от страха и любопытства, что такое могло случиться.

Картина, представшая перед ее глазами, была не совсем успокоительной для старика Лагренэ — тем более, что хотя вне дома ничего и не было видно, зато ясно слышались звуки, выдававшие самым недвусмысленным образом присутствие многих людей.

Наступила минута молчания, когда

легко было слышать хриплое дыхание в груди присутствующих при этом зрелище.

Наконец Лагренэ, увлекаемый ужасом, от которого кровь стыла в его жилах, решился во что бы то ни стало покончить с этим нестерпимым положением и узнать, на что он может надеяться и чего страшиться.

— Во всяком случае, господа… — начал было он. Но Джордж Клинтон не дал ему договорить.

— Молчать! — крикнул он. — Вы будете говорить только для того, чтобы защищаться, и дай Бог, чтобы вам это удалось — не то чтобы оправдаться или доказать свою невиновность в этом деле, но чтобы возбудить участие и заслужить помилование тех, кто сейчас будет судить вас.

— Меня? Судить?! — вскричал старик, делая напрасное усилие подняться.

— Да, Лагренэ, вас судить. Разве вы забыли, что мы живем в пограничных владениях и признаем один закон — закон Линча?

— Закон Линча! — повторил старик, цепенея от ужаса.

— В чем дело? — поинтересовался Джонатан Диксон. — Вы же очень хорошо знаете этот закон. Не сами ли вы несколько минут назад подтверждали справедливость этих слов: око за око, зуб за зуб? Ну вот и выходит, что в этих шести словах заключается весь закон Линча.

В эту минуту послышался шум шагов.

— А вот и судьи, — холодно произнес Джордж Клинтон. Смертельным ударом упали эти слова на голову старого переселенца.

Полусломанная дверь с шумом распахнулась, и несколько человек один за другим молча вошли в хижину.

ГЛАВА XXV. Как вершится правосудие в прериях

Лагренэ сознавал свою гибель. Он попал в руки неумолимых врагов, от которых нельзя было ожидать пощады.

Заноза стоял, прислонившись к стене, как раз против двери; сложив руки на груди и понурив

голову, он, по-видимому, ни на что не обращал внимания. Однако хитрый индеец не отчаивался. Напротив того, он сосредоточивал все свои способности на одной мысли — как бы бежать.

Итак, несмотря на притворное равнодушие и неподвижность подкарауливающей кошки, он готовился воспользоваться первым же удобным случаем, чтобы улизнуть от своих врагов.

Неожиданное появление Джорджа Клинтона сильно озадачило Джонатана Диксона; вся его злоба против молодого американца забушевала в эту минуту в его сердце, и, предавшись своей ненависти, он невольно допускал мысль о его вероломстве.

Между тем вновь пришедшие люди подхватили старого хозяина и, несмотря на его сопротивление и отчаянные крики его жены, старались вытащить его вон из дома, что, вероятно, им вполне бы удалось, потому что старик, полупомешанный от страха, не мог долго сопротивляться таким силачам. Но вдруг дверь опять отворилась, и на пороге показались Луи и Франсуа Бержэ.

— Помогите, друзья и братья! — закричал хозяин, завидев их.

— Добрые родные, неужели вы допустите, чтобы на ваших глазах зарезали моего бедного мужа? — завопила его жена с душераздирающими воплями.