Мистер Фермер. Морковка за интим!
Шрифт:
– Ах, вы, вы ещё не ко… Ах… Подождите… я, я… – Поддаваясь инстинктам, Кролли вошедшая во вкус, вновь зависает надо мной. Её громкие стоны сменяющиеся криками, её движение и схожее с моим желание, толкают нас вперёд к новым и новым «повторениям». Я хочу её, а она хочет меня!
Схватив ту руками за упругие ягодицы, позволяя крольчихе отдохнуть, неумело беру дело в свои руки и…
– Ах, не могу больше, я опять… – Прикусив меня зубками за шею, эротично стонет Муррка, в свою очередь я спускаю всё в неё. Разум отключается, выгибаясь, бёдрами приподнимаю над землей увесистое тельце,
– Не… не…вероятно… два, два раза… невероятно, – облизывая язычком прокушенную острыми зубками шею, повторяла раз за разом Кролли.
Член мой буквально застыв, оставался в девушке. Сейчас, когда стадия эйфории прошла, я просто наслаждался тем, что мог почувствовать. Я не торопился вынимать его, а она, вторя моим чувствам, не желала слазить с меня. Мы оба, тяжело дыша, просто лежали, наслаждаясь горячими телами друг друга.
– Простите, мистер господин шаман М…
– Я же говорил, просто Матвей.
– Мат… МатвееМ! – «Ох блять, ладно, пусть будет МатвееМ» – согласившись с ударением на последнюю не нужную М, позволил себе губами прикоснуться ко лбу Муррки, от чего на лице Кролли появился румянец, коего я даже во время секса не заметил! Девушка смутилась, расскраснелась и потупив взор, навострив ушки замялась.
– А… а что это вы, человече МатвееМ, сейчас сделали?
– Поцеловал тебя в лоб, а что нельзя? – И сам чутка смутившись такому странному вопросу, ответил я.
– Нельзя! Целоваться с кем попало неправильно, целуются только те, кто любит друг друга, – ломая мой мозг, произнесла она.
– А, то есть сношаться с кем попало можно, а целоваться нельзя?
– Конечно, если хочется сношаться и есть с кем, то даже нужно! Мы же Кролли, Кролли могут без любви, но не могут без сношений. Кстати, терпеть ещё и для здоровья вредно. У вида человече не так?
«Вредно для здоровья? То есть вынашивать, переносить роды и все последующие тяготы связанные с детьми это не вредно, а терпеть вредно?» – задался вопросом я, а после ответил:
– Нет, конечно не так. У нас сначала чувства, чтоб любовь до смерти, чтоб партнёр один на всю жизнь, потом уже только сношения, – ответил я, подмечая какие Кролли странные.
– Какие-то вы человече странные, – выплюнула без раздумий Муррка.
– А если твою единственную любовь медведь на сборе порвал? Или она бесплодна, или пропала… Как тогда род продолжать без потомства то? Да и ты ж пока любовь такую найдёшь и заболеть можешь, и волки съесть могут, и неурожай случиться может, голод там, смерть. Кто ж после тебя на земле останется? Если ты пока молода потомства не дашь, в старости никто не поможет, не позаботиться и даже листа лопуха не подаст, понимаешь МатвееМ? Ваш род человече живёт неправильно. Сначала нужно потомство, большая семья, племя, только потом любовь, вот так правильно. А любовь и только потом потомство, это уже неправильно. «Потом» можно не успеть – состаришься, «потом» может не наступить – убьют. Смерть никогда не приходит со словом «потом», она всегда приходит со словом «сейчас» – Объяснив точку зрения своего народа, деловито заключила
– Прости.
– За что?
– За то что поцеловал.
– Да ладно, вы же не Кролли, и ещё не знаете правил бытия. Наверное народ ваш слишком молодой и из-за правил своих тупых малочисленный, по этому, наверное, я и не слышала о «человече». Так что можешь целовать, я не обижаюсь.
– Хорошо – приобняв ту, слышу довольное «фыр-фыр», а после, через пару минут, получаю неожиданный:
– Я всё ещё жду.
– Чего?
– Поцелуйчиков! И кое-чего ещё… – хихикнув, вновь заюлозила по мне своей влажной щелкой, ненасытная Муррка.
Ночка выдалась «продуктивной». Раньше я никогда не думал, что даже с вялым и полностью неготовым к продолжению сражения членом, мужик, то есть я (наконец-то Я заслужил право таким называться!), может желать и продолжать пытаться любить женщину что рядом с ним. Замученный, весь в её слюнях, и с белыми пятнами на спортивках, с утра я был просто вынужден пойти к речке для проведения водных процедур. Вода была холодная, не побоюсь этого слова – ледяная. Едва окунув свою голову в русло, тут же вспомнил о таких болезнях как насморк, отит, ангина и прочие…
От меня уже смердело, требовалось умыться, но… в холодную воду я точно не полезу, а значит нужно просто её нагреть. Вспомнив о единственной посудине, имеющейся у меня, сполоснул котелок, наполнил его у ручья, а после, накидав дровишек, поставил греться. С каждым днём в лесу по утру становилось всё холоднее. Ночью, благодаря Муррке, этого почти не чувствовалось, но утром и под вечер, чёрт, я реально замерзал! Сегодня я планировал сделать следующее: ловушки для мелкой живности, немного верёвок для будущего дома и на продажу(обмен). Также в планах было посвятить себя изготовлению одежды, либо же попытаться обменять ту на инструменты или нечто другое нужное роду Кролли.
– Кроль Ях! – Застал меня врасплох внезапный грубый и басистый мужской голос. Рука тут же дернулась к лежавшему у костра копью. Обернувшись, заметил ушастого мужчину с серым мехом на плечах, груди и ногах. Опоясанный кожаным ремнём, с висевшим на том большим клыком в виде ножа, и каким-то мешочком, незнакомец выглядел как типичный представитель рода Кролли.
– Кроль Амма! – Донёсся сонный усталый голос Муррки. «Возможно это у них приветствие такое?»
– Я принёс еду – протянув плетённую корзину, проговорил мужчина, а после в обмен на принесённую запросил прошлую, пустую. Вспомнив, что мы так и не разобрались с лягушками и едой, которую сегодня предстояло готовить, развёл руками.
– У нас пока негде еду хранить, можешь нам оставить корзинку, а завтра…
– Нет. Так не годится – категорично заявил Кролли. Высыпай на траву и отдавай корзинку, или я сам высыплю!
– Подожди, не горячись, если не хочешь отдавать, тогда давай поменяемся? Я готов выменять её у тебя, понимаешь о чём я говорю? – Гость задумался, а после, оглядел поляну, заметив вскипающую воду, копья и валявшуюся рядом веревку с инструментами, кивнул.
– Мне нужна эта корзинка и теплая одежда, желательно из шкуры какого-нибудь животного.