Мистер Фермер. Морковка за интим!
Шрифт:
– Зачем вы так со мною, господин? Сказали бы, что всё это ваша магия…
«Моя магия». Значит что бы я не создал, серьезную угрозу или пользу оно может представлять только находясь в моих руках. Будь то топор, молоток или что другое. Использовать магическую сторону предмета, раскрыв его потенциал на все 1000 % могу лишь я. Для остальных это всего лишь обыкновенный инструмент, не обладающий какими-либо сверхспособными качествами. В подтверждение своей теории создаю ещё один топор и прошу Муррку ударить несколько раз по стволу, но только спокойно. Кора разлетается в разные стороны, камень медленно и верно прогрызает ствол, а инструмент не разлетается от первого удара. Это значит я могу производить инструмент, оружие, те же стрелы, меняя их на
«Было бы только кому продавать и на что менять.»
– Муррка…
– Что, господин? – Разочарованно сравнивая результат всего одного моего удара и результат своих получасовых стараний, спросила девушка.
– Скажи, а твоим сородичам нужны какие-нибудь товары или инструменты?
Около часа мы рассуждали о том, что востребовано в племени Кролли и что бы те могли у меня «купить». В основном, как и ожидалось, наибольшую ценность для кочевого племени представляла еда. Её всегда не хватало. Тем более стремительно растущему в численности племени кроликов. На втором месте по значимости стояли собирательские приспособления. Корзинки для сбора диких плодов, грибов, овощей и корешков. Верёвки: для сооружения временного жилья, подвязки и переноски хвороста, для изготовления самой простой одежды. И только в конце шли посуда и оружие. В основном, если речь не шла о Святой Моркови, Кролли предпочитали избегать боя и убегать от битвы, кидая на съедение самых слабых и старых сородичей. И лишь только когда вопрос заходил об угрозе гибели целого племени из-за «родственной болезни», только тогда они брались за оружия, готовясь прибегнуть к самым решительным и опасным действиям. Муррка без доли сомнения заявила, что мне не стоит продавать свои «инструменты» за дёшево и жалеть её племя. Так как откажись я от продажи Моркови, её братья без какой-либо жалости, не разбираясь хищник я или травоядный, прикончили бы меня, забрали морковь, а труп сбросили в реку, отправив вниз по течению, чтобы не привлекать внимания падальщиков.
«Для Кролли сиюминутная выгода и возможность расширить численность племени всегда на первом месте!» – даже не представляя, насколько тупо это звучало, гордо проговорила девчонка.
Винить крольчиху в чём-либо, тем более в несвершённом, я не стал. Более того, я был ей благодарен за честность. Пусть от откровений её и несло «душком» обиды на собственный народ, ни в одном из своих рассказов, Кролли не принизила и не приуменьшила заслуги своего племени. Такая вот она: одной рукой порицает, другой чествует.
– Верёвка нужна всем и всегда. Только делается она очень долго, да и процесс сложный…
– Да, да… веревка сейчас и нам нужна – срезав кору топором, после немного помяв ту в руках, спасая глаза от ослепляющего света, отвожу взгляд в сторону.
– Вот и я о том… ай глаза-глаза! – зашипела ослеплённая Кролли, а после, проморгавшись, ошеломленно выплюнула: Мать моя морковка… верёвка, и так быстро! А крепкая? А длинная? А из чего, из чего?!
Налетела с вопросами крольчиха.
«Как она работает – моя магия? Как делается и из чего производится в реальности эта верёвка хрен его знает.» Моя читерская магия нарушает все законы физики, химии и всего чего только можно! Раз, и всё готово. Лишь только усталость накатывает сильней чем обычно.
Взяв в руки созданный мною моток, Кролли, повернувшись ко мне спиной, вышагивает на солнечный свет и принимается измерять длину в своих локтях.
– Морковка раз, морковка два, морковка три… – довольная что слон, хихикает Кролли. На спине её замечаю длинную, и слава богу, неглубокую царапину. Идёт она от лопаток и до повисшей на хвостике-помпончике повязки. От подсохшей крови слегка колотнуло, я был виной её ранам.
Пока Муррка занималась «важными для нас двоих подсчётами»,
Полыхнув ярким светом, на камнях, где я выкладывал травы, появилась зеленого цвета узкое и длинное полотно, а в голове всплыло незамысловатое название: «Повязка из каких-то целебных трав».
Длинны, вполне хватало чтобы закрыть порез и часть спины Кролли. Смочив повязку, вернулся к крольчихе, прицеливаясь и примеряя, рассуждал, а точно ли хватит длинны? Между делом, случайно, мокрыми холодными пальцами коснулся, оголённой лопаток Муррки.
Ушки той сразу припали к голове, выронив из рук веревку, девушка, приподняв помпончик слегка подпрыгнула, оттопырила назад свою сочную попку и, свесив пышную грудь, чутка пригнулась к земле.
Её бёдра коснулись моих. От возникшего вида снизу всё сжалось и я испуганно сделал шаг назад.
Что-то случилось? Может она услышала кого, или я коснулся болезненного места и та согнулась?! Десятки мыслей, пошлых и вполне себе реальных, угрожающих нашей безопасности, перемешались в голове. Взгляд мой бегал от женской спины до задницы и обратно. В горле пересохло, глядя на этот зад, чувствуя как всё быстрее и быстрее колотится сердце, я совсем позабыл о том, что хотел сделать.
– Г-господин, мис-стер, ш-шаман? – Заикаясь, едва звучно протянула Кролли.
– А, прости, твоя рана… Я хотел наложить повязку, ты не против?
– П-повязку? – С лёгким разочарованием в голосе спросила та, а после, пальцем тыкнув себя в царапину, болезненно зашипела, – Да, если у вас есть повязка, пожалуйста, наложите её.
Я вновь касаюсь её спины, и вновь получаю тычок женскими бёдрами. Складки её попки упираются прямо в мой член. Чуть отступив, в момент наложения целебного полотна касаюсь её спины ещё раз. И вновь, крольчиха, шипя, толкает меня назад своей попкой:
– Щиплит…
– М-можешь завязывать… – Перекинув концы повязки, чувствуя что членом упёрся прямо в её лоно, делаю несколько шагов назад и отстраняюсь. Сердце вырывается из груди, ни разу в жизни я не был так близок к этому. Снизу всё словно окаменело, а сам я, пытаясь не показывать свою озабоченность, стараюсь даже не глядеть в сторону Муррки.
– Мистер-р-р! – Недовольно шипя, видимо расстроенная причинённой от повязки болью, рычит Кролли.
– Потерпи, скоро пройдёт – то ли ей, то ли себе, запустив в карман руку и пытаясь опустить поднятый флагшток, сквозь зубы прорычал я.
Впереди ждала тяжёлая работа. Шалаш разлетелся к херам собачим. На руинах его удалось найти целенькую и невредимую верёвку от спортивок. В очередной раз пускать её на «укрепление» вигвама не стал. Положив ту в карман, пошёл и настругал длинных лапин, потом еловых ветвей. Накидав листвы рядом с валявшимся стволом, поверх того кинул пару пышных веток, а ещё сверху еловые и лиственные лапки. В этот раз свет, исходивший от созданного объекта был очень тусклым. Когда жильё «сотворилось», практически ничего не изменилось. Лишь хвойный потолок из-за измененного угла стал выше, листвы наложенной в качестве подстилки стало больше, а вход от холодных ветров прикрывала тряпичное покрывало. Кстати, именно покрывало, того, что прикрывало вход в мой прошлый вигвам, я так и не нашёл. Это могло значить полное исчезновение всех созданных магией объектов под час разрушение целостной конструкции. То есть, какого бы габарита не был созданный объект, после его уничтожения я не получу ресурсов больше, чем их было затрачено. «Абузить»(использовать слабость в системе) способность не получится. Точно так же, как и не получится из одной ветки создать тысячи кубов бревен.