Мистер Койот и мистер Енот. Истории вольного края
Шрифт:
Койот бежал и бормотал себе под нос:
– Ничего. Ничего. Выкопаю себе свою собственную нору. Черт с ним, с Гусем, – и всей его родней, они, верно, скоро улетят, так что о них и думать! Вот я заживу…. Нору. Свою нору обустрою, как мне нравится. Свои тропинки разведаю, самые удобные. Научусь обманывать индеек и куропаток. Наловлю рыбы! Сделаю набег на ранчо за тем поворотом Великой Тропы! У людей чего только нету, говорят – и пироги тыквенные и мясные, и булочки сладкие, с корицей; и сыр, и сливки, и яиц свежих сколько угодно, и жаркое в горшочках, и… – Замечтавшись, Койот вдруг споткнулся, казалось на ровном месте,
Что же это было?! Запутаться в собственных лапах на ровном месте!
– Ой-ой-ой! – вскрикнул Койот, катясь вниз и нелепо размахивая ногами и ушами.
– Ох-хо-ой! – отозвался тут же незнакомый тонкий голос из сухой травы выше по склону, как раз оттуда, где Койот и запнулся.
– Кто тут? – Койот наконец затормозил и сразу же подскочил на лапы. – Кто это сказал?
– А кто это на меня наступил? – тот же голос произнес это с легкой обидой, но весьма бодро. И лопнуть на этом самом месте, сказал себе Койот, но в голосе-то любопытства и удивления больше, чем обиды! «Черт возьми, это явно не кто-то из Кроликов!» – заключил Койот и двинулся наверх, туда, откуда только что скатился. Как там сказал незнакомец? «Ты на меня наступил», да? Тогда ясно, отчего он полетел вверх тормашками, – отродясь же на этой тропке ни камней, ни колдобин не было, оттого-то Койот под лапы и не смотрел, шел себе, развесив уши, да вспоминал, о чем дядюшка, Старый Койот, рассказывал как-то.
Некто, деловито шурша, пробирался через ободранные метелки сорго и запутанную, посеревшую жухлую полынь и граму навстречу юному Койоту. Какой-то зверек – пушистый, приземистый и довольно крупный. Рассмотреть его пока не получалось – трава мешала.
– Ты кто? – осторожно спросил Койот, поставив уши свечкой.
– А ты? – Обладатель тонкого, но весьма нахального голоска не спешил показываться – замер за кустом дикого проса, только глаза поблескивают: карие, как скорлупа спелого ореха, очень внимательные, обрамленные темным мехом. Знакомые, надо сказать, глаза-то!
– Я первый спросил. – Койот переступил с лапы на лапу. – И потом, ты меня уже видишь, а значит, знаешь, кто я.
– Ты койот! – пискнул незнакомец. Высунул мордочку – и точно: мех вокруг глаз темный, а мордочка узкая, любопытная, смешливая… Енот!
– Мистер Койот, – важничая, заметил Койот как бы между прочим. – А ты – Енот, я вижу!
– Мистер Енот, тогда уж, – хихикнул, выходя из кустов, неожиданный встречный.
«Эге, да он даже моложе меня!» – удивился Койот и фыркнул под нос, встопорщив усы.
Перед Койотом в самом деле стоял Енот – пушистый, как меховой шар, светло-серый, с роскошным полосатым хвостом и хитрой мордочкой. Поводил короткими усами, принюхиваясь, и смешно дергал острыми ушками, притом улыбался – бесшабашно и весело. Койоту вдруг тоже стало весело и совсем легко на душе, несмотря на не самый удачный день.
– Ну хорошо, мистер Енот. Извини, я нечаянно
– О, ты тоже извини, мне не стоило спать на самой тропинке. А о чем таком ты задумался, разреши узнать?
Этот вопрос откровенно попахивал наглостью, и, будь на месте нашего Койота зверь постарше и посолиднее, он бы тут же указал юному наглецу Еноту его место, но… Койот (мистер Койот, все верно) успел соскучиться по толковому собеседнику. Сказал бы кто ему еще на прошлой неделе, что по дружеской беседе можно стосковаться не меньше, чем по вкусной и сытной еде, так и не поверил бы! Но – оказалось, и так бывает. Поэтому Койот вздохнул, чуть попятился, усаживаясь, и небрежно обвил лапы хвостом:
– О всяких вкусностях, что можно добыть у людей близ их большого дома, на ранчо.
– А ты там бывал? – тут же с жадным любопытством уточнил Енот, подавшись вперед.
Мистер Койот собрался было важно заявить – о да, конечно… Это было бы враньем, разумеется. Сам-то Койот никогда у людей не бывал и о пирогах да сдобных бубликах и булочках только слышал… ну и однажды пробовал: когда угостили старшие. Давно, когда был щенком еще. Так что он собирался соврать, но вместо этого почему-то ухмыльнулся, высунув розовый язык, и покачал головой:
– Не-а. Но вот что я слышал, мистер Енот, и нет никаких у меня оснований не верить, что все именно так и есть…
И мистер Койот начал подробно рассказывать все, что помнил: про булки, про пироги, про жаркое и про колбасы, что сохнут в коптильном сарае, пахучие и сочные… На половине рассказа Енот подхватил слова Койота и продолжил сам – про сыр, про коров, про молоко и сливки, про наглых домашних гусей и глупых кур… А потом и больше того – про домашних сторожевых собак, что похожи на волков, но глупее и притом драчливее; и про старого склочного человека в широкополой шляпе, который то и дело выбегает на крыльцо с ружьем, ругается и грозит перестрелять всех дикарей Вольного Края.
Койот и Енот то и дело перебивали друг друга, сравнивая, что они слышали и знают, дополняли рассказы, хохотали над смешными байками или понижали голос, обсуждая человека с ружьем и его собак. В конце концов они уже сидели рядом и просто таращились друг на друга, удивляясь: откуда Енот знает то, что ему, Койоту, рассказывал его дядька? Откуда Койот знает то, что Еноту рассказывали его тетушки и старшие сестры с братьями?
– Я, видишь ли, не удивляюсь тому, что тетушка собирает сплетни по всему Вольному Краю, – наконец вздохнул мистер Енот. – Но я думал…
– А… – Мистер Койот махнул лапой. – Моя родня тоже сплетники еще те. Порой как послушаешь – уши вянут, фу!
И Койот смешно опустил уши. Енот прыснул, но тут же зажал себе рот лапками: а вдруг этот мистер Койот обидится, что над его родней смеются?
Нет, не обиделся, только покачал головой:
– А я от них ушел. Знаешь, так надоело, что каждый твой шаг обсуждают так и этак! Я решил, что буду жить отдельно, вот!
– А… А знаешь, я тоже. Ушел от теток и кузенов: я там был младший, вечно они меня заставляли полоскать для них фрукты и ягоды да подметать в норе! Притащат сетку груш откуда-нибудь, сиди, полощи! Не дай бог стащишь хоть одну себе в обход доли – все посчитано! «Будет дележка, тогда и полу-учишь свое!» – передразнил Енот с обидой. – Будто работа не должна что-то стоить!