Мистер Монк и «синий грипп»
Шрифт:
Тем не менее, я не пришла в восторг от идеи отвезти ее в участок вечером в субботу, и надеялась, что у босса серьезный повод для этой поездки. У меня не осталось энергии на еще одну важную душеспасительную беседу с Джули.
На этот раз участок не напоминал дурдом, как я ожидала. Не было видно ни преступников, ни бомжей, ни прочих подонков. Во время эпидемии «синего гриппа», думаю, офицерам, оставшимся на службе, важнее находиться на улице, чем заполнять отчеты в участке.
Мне полегчало, но Джули явно
Мы встретили офицера Кертис и направились в отдел убийств.
— Ваш джип припаркован сзади, — она протянула мне ключи. — Офицер Крупп и патрульная служба были бы признательны за возврат черно-белой ласточки.
— А что с моей квитанцией? — поинтересовалась я.
— Считайте, ее нет, — ответила она.
Я передала ей ключи от патрульной машиной и представила Джули.
— Мама, — запротестовала дочь.
— Ой, прости, — улыбнулась я, — Она, возможно, и выглядит, как моя дочь, но на самом деле это психопат, пожирающий детей. Мы с капитаном Монком привезли ее для допроса с пристрастием.
— Тогда ей следует надеть наручники, — офицер Кертис достала из кармана пластиковую ленту и затянула ее вокруг запястий дочери.
Та зарычала. Кертис сделала вид, что кладет руку на кобуру.
— Не заставляй меня сбивать с тебя спесь, — пригрозила полицейская.
— Попробуй, легавая! — рыкнула Джули. — Я твои кости на суп пущу.
— Пошли со мной, безумный психо-каннибальный убийца, — Монк направил ее в общий зал, где Фрэнк Портер прикреплял фотографии жертв Золотоворотского Душителя (к счастью, не с места преступления) на доске для сводок со сведениями об их жизни. Монк начал изучать их.
Спэрроу сидела за компьютером и поедала чипсы.
— Удивлена, что вы оба еще здесь, — сказала я.
— Как и я, — простонала Спэрроу и взглянула на деда. — Он не уйдет. Наверное, он боится, что если уйдет, завтра ему не позволят вернуться.
Я могла это понять. Он думал, что навсегда лишился значка, и теперь, когда вернул его, не хочет потерять. И все же он, скорее всего, догадывался, что восстановление не будет продолжительным, и старался насладиться каждой минутой работы, пока мог.
— У тебя классный пирсинг! — Джули указала на уши Спэрроу. — Это больно делать?
— Мучительно, — вставила я. — Она корчилась в агонии несколько недель.
— Уши не так болели после пирсинга, как мои… — начала Спэрроу, но я перебила ее.
— Ей не интересно, где у тебя еще пирсинг.
— Нет интересно! — запротестовала Джули. — Я, может, тоже хочу себе что-нибудь проколоть.
— Поверь мне, не хочешь, — не отступала я.
— А как же мое мнение? — возмутилась дочь.
— Джули, — обратился к ней Монк, — могу я задать тебе несколько вопросов?
Он подвел ее к доске и показал снимки кроссовок,
— Что ты можешь рассказать об этой обуви?
— Одни из них фирмы Найк, другие Адидас, а третьи — Пума, — ответила она. — И все они с воздушной подошвой.
— Что-нибудь еще?
Она пожала плечами. — Они старые.
— Для меня они выглядят новыми, — возразил Монк.
— Они новые, но из старых коллекций, которые уже не выпускают, — пояснила Джули. — Такие носят только отсталые ботаны.
Монк улыбнулся. — У тебя есть задатки великого сыщика.
— Правда? — не поверила она.
Монк кивнул. — Ты только что обнаружила связь между тремя жертвами Золотоворотского Душителя.
— Я? — изумилась дочь.
— Что, ты говорила, случается со старыми коллекциями, если их не раскупают в торговых центрах?
— Их распродают с грузовика на обочинах, — напомнила Джули.
— И продавцы не принимают чеки или кредитные карты, — меня осенило, к чему клонит Монк. — Расчет производится только за наличные. Я знаю по опыту.
— Вот почему мы не смогли обнаружить отметки об оплате кроссовок кредитными картами жертв, — резюмировал Монк, — поскольку они покупались у какого-то продавца-однодневки.
— Это не просто люди, приторговывающие башмаками из своих багажников, — догадалась я. — Существует много видов подобной торговли: ликвидация, оверсток и продажа остатков продукции, когда распродают весь товар в течение нескольких недель, а затем продавцы исчезают. Они никогда надолго не задерживаются в одном месте.
— Нужно найти всех цыганских продавцов обуви в Сан-Франциско и показать им фотографии жертв, — предложил Портер. — Может, кто-нибудь вспомнит, что продавал им кроссовки.
— Или одним из продавцов и является Душитель, — предположил Монк.
— Я оповещу патрули и прикажу им следить за уличными торговцами обувью, — отрапортовала офицер Кертис.
— Спасибо за помощь, — поблагодарил Монк. — Я ценю это.
— Если данная информация приведет к аресту Золотоворотского Душителя, — заметила я, — Джули может претендовать на денежную награду.
— Тебе нужно обсудить это с мэром, — посоветовал Монк.
— Уж будьте уверены, так и поступлю.
— А что за награда? — влезла Джули.
— Скажем так, если ты ее получишь, обещаю никогда не покупать тебе обувь на распродажах.
Я отвела дочь в одну из комнат для допросов и какое-то время расспрашивала о «ее преступлениях». Когда я закончила с «подозреваемой», офицер Кертис отвела ее в пустую клетку и закрыла там на десять минут. После освобождения Джули впала в восторг.
Монк тоже остался доволен. Наконец-то у него появились зацепки по делу Душителя. А я с улыбкой на лице придумывала, на что потрачу награду мэра.