Мистер Монк летит на Гавайи
Шрифт:
—Так Свифт понимает, верна ли его догадка, — прошептал Монк мне.
—Шоу в прямом эфире пишется на пленку, поэтому снимаем в режиме реального времени, останавливаясь только для перерывов на рекламу.
Я не слушала остальную часть технических нюансов, о которых она предупреждала; я пыталась понять, что имелось в виду под словами «в прямом эфире пишется на пленку». Звучало очень противоречиво.
Когда она ушла со сцены, из динамиков загремела главная тема шоу и на мониторах появились начальные титры. Они состояли из кадров со Свифтом, говорящим с людьми,
В момент окончания титров Свифт с широкой улыбкой на загорелом лице выскочил на сцену из проема между двумя трибунами.
—Привет, друзья!
Зрители шумно зааплодировали, многие поднялись на ноги. Волнение и ожидание ощущалось так же, как тепло от прожекторов.
Свифт обвел взглядом трибуны, остановившись на мгновение на нас с Монком, чтобы убедиться в нашем присутствии в зале.
—То, что произойдет или не произойдет сегодня, во многом зависит от вас. Возможность общаться с умершими требует вашей восприимчивости, открытости и готовности получать послания. Вы знаете своих усопших близких лучше меня, и я не всегда могу расшифровать сведения, передаваемые ими. Ваша задача интерпретировать их.
Монк наклонился к Стоттлмайеру: —Другими словами, если его догадки ложны, это не потому что он мошенник; просто вы не достаточно восприимчивы.
—Я горю желанием арестовать его прямо сейчас, — прошипел капитан.
Свифт прикрыл глаза и вытянул руки перед собой, подняв ладони, будто чувствуя жар от костра. —Я чувствую что-то синее и букву «М».
Дишер вскинул руку вверх. —Я! Я!
Стоттлмайер дернул его руку вниз, но поздно. Свифт открыл глаза и направился к нему.
—Как Вас зовут?
Дишер встал.
—Рэнди Дишер.
—Откуда Вы догадались, что дух вызывает именно Вас, Рэнди?
—Потому что мой дядя Морти любил рыбачить на озере Лун, — взахлеб тараторил Дишер. — И его любимый цвет - синий.
—Да, теперь я четко вижу его, — произнес Свифт. — Это пожилой человек, не совсем толстый, но и не худой.
—Это он! У него был пивной живот, — Дишер повернулся к Стоттлмайеру. — Разве это не удивительно?!
—Не то слово, — пробурчал капитан.
—Я вижу совершенно особое место на озере. Его любимое тайное место для ловли, —продолжал медиум. — Вы знаете, о чем я говорю, о его секретном месте?
—В бухте у плавательной пристани перед красными хижинами?
—Уже не секретное, — усмехнулся Стоттлмайер.
—Именно оно. Он уведомляет Вас, что его дух поселился там и рыба прекрасно клюет, — Свифт положил руку на плечо Рэнди. — Остановите маленькую лодочку перед красными хижинами, когда Вам захочется побыть с ним, и он незримо придет к Вам.
Дишер кивнул, едва не плача, и уставился в потолок. —Я люблю тебя, дядя Морти.
—И он любит Вас, — Свифт повернулся к Монку.
—Здравствуйте, мистер Свифт, — поприветствовал тот.
—А это, дамы и господа, Эдриан Монк, великий детектив, — представил Свифт. — Кто видел меня вчера вечером на шоу Ларри Кинга, тот знает, что мы с Эдрианом работали вместе с духом убитой женщины,
Зрители охали и ахали. Я заметила, что Свифт называет Монка по имени, словно они старые приятели. Даже я от этого чувствовала себя некомфортно. Стоттлмайер — старый друг Монка, но он не обращался к нему по имени. Тот факт, что Свифт позволял себе столь наглую фамильярность, должен был возмутительным для Монка. Но если и так, Монк хорошо скрывал недовольство.
Свиф тепло ему улыбнулся. —Приятно видеть тебя здесь, друг мой. Как ты?
—Беспокоюсь.
—Из-за твоей жены Труди?
Монк кивнул.
Стоттлмайер уставился на Монка, удивленный, что тот раскрывает настолько сокровенное на телевидении — то есть всем.
Свифт повернулся к публике на других трибунах. — Жену Эдриана убили несколько лет назад, и ее убийство до сих пор не раскрыто. Ранее я передавал Эдриану послание от Труди, но, к сожалению, у нас не случилось следующего контакта, — Свифт снова повернулся к Монку. — Разве это не так?
—Да, это так. Я здесь, потому что думаю, она должна сообщить мне больше. Я чувствую.
—Я уверен, что чувствуешь, Эдриан. Твоя связь с женой очень сильна. Ты реагируешь на ее усилия, прилагаемые для контакта с тобой. И она достучалась, но тебе не хватает дара получить от нее больше, тебя гложет смутное чувство, заставившее встретиться со мной снова. Она хотела, чтобы ты пришел сегодня, она стремиться поведать тебе больше.
Публика молчала, пристально глядя на Свифта и Монка.
—Но у меня есть дар. Я чувствую ее заботу о тебе. Труди знает как тебе больно. Она желает, чтобы ты жил в гармони и мире.
Свифт закрыл глаза и задрожал всем телом. В зале стояла жуткая тишина, все затаили дыхание, ожидая прихода великого откровения.
Его дрожь прошла и глаза открылись. Он встретился взглядом с Монком и заговорил так, словно кроме них никого не существовало.
—Я что-то чувствую, Эдриан. Какой-то объект. Он ощущается мягким и теплым. Как объятия. Ты знаешь, что это?
Монк покачал головой.
—Помоги мне, Эдриан. Это крайне важно для Труди. Она имела этот предмет всю жизнь и даже за чертой гроба он с ней. Я очень сильно чувствую букву «Н», — искал догадку Свифт. —Я чувствую ее почти как две «Н». Да, безусловно, это две буквы «Н». И я вижу ночное небо. Что обозначает сей образ?
Холодок пробежал у меня по спине. Я знала ответ. И, уверена, Монк также знал. Я содрогнулась.
—Ночь-Ночь, — произнес Монк. — Ее одеяло безопасности.
Стоттлмайер и Дишер переглянулись в искреннем удивлении. На моем лице, скорее всего, застыло точно такое же выражение. До той ночи на Гавайях Монк ни с кем не делился информацией об одеялке. Свифт мог узнать это только одним способом.
—Да, ее Ночь-Ночь, — обрадовался Свифт. — Оно укрывает ее в младенчестве. Чувствую, она обсасывает углы, когда у нее режутся зубки. Она не спала без него, даже став взрослой. И ты похоронил ее вместе с ним, правда, Эдриан?