Мистер О
Шрифт:
Стоя на коленях у ее ног и сжимая ладонями лодыжки, я снимаю с нее туфли, глядя прямо в глаза.
— Привет, красавчик, — шепчет она.
— Привет, красавица.
Наши голоса звучат иначе. Она тоже должна была это услышать. Должна была почувствовать это так же, как и я. Я наклоняюсь к ее голени и целую. Когда поднимаю голову, она задыхается от этого легкого прикосновения.
— Харпер, — говорю я хриплым голосом.
— Да?
— Хочешь узнать кое-что, что, как я понял, мне нравится? — спрашиваю я, повторяя те слова, которые она сказала тогда.
— Скажи
— Смотреть, как ты раздеваешься для меня.
— О, Боже, — стонет она, широко расставляя ноги, разводя их в форме буквы «V», а затем я прижимаюсь губами между ее бедер.
Нет ничего лучше, чем ее стон при первом касании моего языка к ней.
Ничего.
Ее стоны, проскальзывающие в мои уши, подобны самой великолепной песне, и мне нравится, что она узнала, насколько потрясающим может быть оральный секс, потому что я не могу сопротивляться желанию ее вылизать. Я так отчаянно хочу ее трахнуть, но это я люблю больше всего. Склоняться перед моей девочкой. Чувствовать ее сладость на своем языке, губах, лице.
Мне нравится ее гладкость, и то, какой влажной она становится, когда я ускоряюсь. Чем больше я провожу языком по ее плоти, тем громче она стонет, тем сильнее извивается, пока не начинает биться в конвульсиях оргазма. Ей не нравятся пальцы, только язык и губы. Она становится такой отчаянной и неистовой, когда руками хватается за мои волосы, а ногами обхватывает мою голову.
Я смотрю на нее и вижу, как Харпер наблюдает за мной, а затем делаю то, что она любит больше всего. Я запускаю руки под ее попку и сжимаю эти сочные ягодицы, пока целую ее, как сумасшедший.
О, Боже.
Да!
Именно так.
О, Господи Боже.
Я сжимаю и мну ее задницу, пока вылизываю ее киску, и она парит в раю. Я хватаю ее за ягодицы и немного раздвигаю их в стороны большими пальцами, и Харпер тут же начинается толкаться мне в рот. Я люблю ее задницу, а ее задница любит меня. Мы идеально подходим друг другу, особенно когда она плотно прижимает руки к моей голове так, будто никогда не отпустит и будет раскачиваться у моего лица до тех пор, пока не потеряет контроль и не кончит.
Я замедляюсь, позволяя ей насладиться оргазмом. Вытирая рот рукой, я ползу вверх по ее телу, готовясь почувствовать ее другим способом. Плащ скрутился вокруг нее, а завязки зацепились за шею. Я быстро развязываю их, освобождая ее.
— Сегодня я думал о тебе целый день. Всю ночь. И весь вчерашний день тоже, — шепчу я, когда потираюсь головкой о ее мягкое лоно.
— Ты должен знать, что я тоже думала о тебе, — говорит Харпер, потянувшись к моим бедрам, притягивая меня ближе.
Разряды электричества проходят по всему моему телу, когда я начинаю входить в нее. Я борюсь с желанием рассказать ей все. Сказать, что для меня это первый раз не только в сексе без презерватива.
Это первый раз еще кое в чем.
Значимый первый раз. Тот, что значит гораздо больше, чем удовольствие без преград. Тот, что может перевернуть мое будущее
Я с легкостью в нее проникаю.
— Харпер, — стону я. — Это…
У меня нет слов. Всех слов мира не хватит, чтобы описать это великолепное чувство, пронизывающее меня, когда я вхожу в нее. Она обнимает меня ногами, и в такой позе я заполняю ее полностью. Удерживаю себя поверх нее, пока истинное удовольствие струится сквозь меня. Я смотрю вниз на лицо Харпер — ее губы раскрыты, а голубые глаза наполнены блеском, когда она смотрит на меня в ответ. Боже, это почти слишком чувственно. Но этой связи с ней я жажду так же, как и кислорода.
Я вхожу в нее, и она в унисон со мной приподнимается. Я ласкаю ее, и она принимает меня глубже. Мы находим идеальный ритм, и впервые делаем это в тишине. Мы два болтуна, потерявших дар речи, и я не нахожу слов, чтобы что-то сказать. Я могу только чувствовать. Жар ее тела. Биение ее сердца. Мягкость ее дыхания на моем лице, когда я опускаюсь на локти. Она крепче сжимает лодыжки, притягивая меня ближе, и я толкаюсь в нее сильнее, глубже.
Харпер движется подо мной, и наши тела, как магниты — ищут свои противоположные полюса.
— Что ты делаешь со мной? — говорю я, когда вхожу в нее.
— То же самое, что и ты со мной, — говорит она, приподнимая бедра и проводя ногтями по моей спине.
— Скажи, что ты тоже это чувствуешь, — я стискиваю зубы, потому что это так чертовский хорошо, и я так чертовски близок к оргазму, но ни за что не кончу первым.
— Да, Боже, да, — кричит она, и это больше, чем простое подтверждение тому, что я сейчас чувствую и к чему стремлюсь. Она насаживается на меня, желая большего, и я даю ей это. Я даю ей все, что она хочет, трахаю ее сильнее, потому что тоже этого хочу. Это глубокая связь. Фактически, это намного сильнее. Я обнимаю ее, и Харпер притягивает меня еще ближе. Она прижимается ко мне грудью, пока я провожу рукой по ее волосам.
— Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — стонет она.
— Боже, — говорю я, когда волна удовольствия проходит сквозь меня. Ее слова. Они разрушают меня. Разбивают на осколки. — Пожалуйста, кончай. Пожалуйста, кончай сейчас.
Я ускоряю темп, поскольку не в силах больше сдерживаться. Руками она сжимает мои плечи, затем мое лицо, проводя ладонью по моей щетине, пока я трахаю ее и занимаюсь с ней любовью в одно и то же проклятое время. Со мной она такая свободная, такая сумасшедшая маленькая сексуальная штучка, нуждающаяся и голодная, когда я подвожу ее к краю.
Харпер прижимается лицом к моей шее и беспорядочно целует меня, ее дыхание ускоряется, а затем она выкрикивает мое имя. Звук моего имени на ее губах посылает заряд по моей коже. Она кричит подо мной до тех пор, пока не расслабляется и не падает без чувств в моих объятиях. Она так кончает. Наконец, я могу последовать за ней, и это такое облегчение, чувствовать, как собственный оргазм пульсирует во мне, захватывает меня, заставляет дрожать всем телом.
Я стону и тяжело дышу, все еще возвышаясь над ней. Еще один выдох, и я начинаю успокаиваться.