Мистерии Осириса: Великое таинство
Шрифт:
— Это ты — староста этой деревни?
— Меня никто не предупредил, и я…
— Тебя желает видеть Великий царь.
Дрожа, староста пошел вслед за офицером. Так они до небольшого храма.
Монарх восседал на троне, который привезла его свита, прямо перед дверью в деревенское святилище.
Староста, не в силах выдержать державный взгляд, рухнул наземь и распластался в пыли.
— Известно ли тебе имя этого священного места?
— Великий царь, я… Я сюда захожу… нечасто…
— Оно называется «дверь, через
— Уже давно у нас нет ни одного жреца! И все это из-за гнева быка! А у меня нет средств, чтобы заниматься этим зданием. Ведь я — вы сами это понимаете — должен в первую очередь заботиться о благосостоянии тех, кто мне подчинен.
— Какое событие спровоцировало гнев быка?
— Этого я не знаю, Великий царь. Но к нему теперь никто не может подойти! Его праздник больше не празднуется, потому что из деревни ушли все ритуальные служители…
— Не ты ли являешься причиной такой беды?
Староста поперхнулся, но не посмел прокашляться. С него ручьями тек холодный пот…
— Я тебя спрашиваю! Ты?!
Староста ловил губами воздух, силясь что-то произнести… Наконец, немного справившись с волнением, он прошептал:
— Я, Великий царь? Нет, клянусь вам, что нет!
— Этот край магически защищают четыре быка. Один из них находится в Фивах, второй — в Гермонтисе, третий — в Тоде, а четвертый — здесь, в Медамуде. Они образуют крепость, удерживающую натиск сил зла. Они — словно полное око, середина которого пылает негасимым огнем. Но ты своими подлыми поступками поставил под удар целостность всего здания и ослепил всевидящее око!
— Уверяю вас, вы ошибаетесь! Я всего лишь маленький человек, и я не способен на такое злодеяние!
— Уж не позабыл ли ты о своих преступлениях?! Ведь это ты продал морским разбойникам юного Икера. Он был беден, у него умерли родители — и ты этим воспользовался! Потом ты убил и ограбил старого писца, который был учителем и покровителем юноши. А когда Икер неожиданно вернулся, ты — вместо того чтобы раскаяться и умолять о прощении, — ты похитил у него его наследство, выгнал из дома и даже из деревни и призвал убийцу, которого ты же и пустил по следам Икера. Вот эти твои злодеяния и вызвали гнев быка.
Староста, на котором все до последней нитки взмокло от липкого страха, не осмелился отрицать слова фараона.
— Отчего в тебе жила такая ненависть?
— Великий царь, я… Это была минута слабости… Это заблуждение…
— Подчинившись Провозвестнику, — холодно и четко произнес Сесострис, — ты предал свою страну и погубил навеки свою душу.
Управитель рыдал навзрыд.
— Я не виноват, он мной манипулировал… Я проклинаю его, я…
Тут управитель внезапно замолчал, дыханье его прервалось… Управителю показалось, что кто-то вырывает у него из груди сердце… Он судорожно
— Сожгите труп, — приказал Сесострис.
Фараон направился к тому месту, где содержался медамудский бык. Это было удивительное существо. Его голова была черной спереди и белой сзади, он воплощал союз с солнцем. Во время праздника, который задавали в его честь, играли музыканты, пели певцы и певицы, а сам бык исцелял от многих болезней.
Сегодня же глаза быка горели такой яростью, что даже самому монарху не удалось бы ее утихомирить. Для этого было нужно разгадать, каковы были истинные требования, исполнить которые требовал священный бык.
— Старые прегрешения исправлены, — объявил быку фараон. — Виновный наказан. Верховная жрица Абидоса и я сам сделаем все, чтобы исторгнуть Икера из небытия. Если мы должны пойти другим путем, открой их нам.
Прекратив рыть копытами землю, священный бык устремил свои черные глаза на Сесостриса.
Между фараоном и животным, воплощением его КА, установился мысленный контакт…
Когда бык закончил свои откровения, им снова овладел гнев…
Вместе с начальником стражи Сесострис осмотрел храм.
— Одного из гонцов отправить в Фивы. Пусть он соберет там архитекторов, скульпторов, рисовальщиков и живописцев. Это здание мы не только отреставрируем, но и сделаем более просторным, выкопаем священное озеро и выстроим жилища для постоянных жрецов. Предварительные работы начнутся с завтрашнего дня, на самой заре. Работать будем круглые сутки — ведь священный бык Монту требует достойного помещения! А теперь приказ непосредственно тебе, начальник стражи: вокруг нашего нового строительства установишь бдительную охрану, и чтобы ни одна муха без твоего ведома не пролетела!
Гонец был отправлен в Фивы немедленно.
В правлении Сесострис собрал местный совет, члены которого испуганно жались друг к другу. Это были такие же прохвосты, как и их бывший начальник, которому они были преданы всей душой. Монарх выслушал их сбивчивые оправдания и мольбы, а затем велел им замолчать. Он послал за старейшинами, которых предыдущий староста изгнал из правления, лишив права голоса. Когда они пришли, монарх обратился к ним.
— Вам следует избрать другого старосту. Кого вы можете предложить?
— Мне кажется, что можно было бы положиться на того, чьи земли находятся в самом лучшем порядке, — произнес высокий старик с седыми волосами. — Этот человек сильно не ладил с тем проходимцем, от которого вы нас избавили, Великий царь. Он всеми мерами пытался ему противостоять, невзирая на угрозы и всякие низости. Богатство его станет залогом процветания нашей небольшой общины, и в ней больше никто не будет страдать от голода.
Совет старейшин одобрил такой выбор. Фараону он тоже понравился.