Мистерии Осириса: Заговор сил зла
Шрифт:
Убийство в Мемфисе было спровоцировано жестокой разборкой между двумя двоюродными братьями. Они разодрались, оспаривая друг у друга право на владение трехсотлетней пальмой. Тот, кто лучше дрался, размозжил голову своему родственнику.
Никакого отношения к делу Собека.
Второе же дело — дело о попытке перехода границы — напротив, давало интересную подробность: нелегалы пытались не проникнуть на территорию Египта, а уйти из него!
Секари отправился на оборонительные сооружения, чтобы лично
— Расскажи, как все это было.
— Эти двое подошли к нам без всякой видимой враждебности. И не понравились моим солдатам, а у них инстинкт! По всей вероятности, ханаане. Я спросил у них, куда они идут. Они ответили: «В Сихем, наши документы в порядке». И нахально эти документы показывают: «Смерть египетской армии, да здравствует ханаанская революция!» Ну, тут сразу разговор пошел на повышенных тонах, бандиты попытались бежать, а лучники их и пристрелили. Бандитов было двое.
Секари нахмурился.
Или эти провокаторы были самоубийцами, или... они не умели читать! Кто-нибудь вручил им этот документ, сказав, что это пропуск, чтобы... чтобы... Чтобы стражники на границе убили их на законном основании!
— Ты знаешь, как звали этих негодяев? — спросил Секари без особой надежды.
— К несчастью, нет, но у меня есть пристрастие к рисованию. А поскольку это самый серьезный случай из тех, что здесь происходили, я не преминул набросать оба портрета.
Секари прямо-таки подскочил.
— Покажи мне их!
— Сразу предупреждаю, это любительская работа!
Однако офицер владел кисточкой мастерски.
— Я беру твои портреты с собой, — сказал Секари.
Когда стражники подошли к Тонкому Носу, горшечник, поселившийся в народном квартале Мемфиса, схватил толстую палку и поднял ее над головой.
— Не подходите или зашибу!
— Мы от визиря. Он желает срочно тебя видеть.
— Кто скажет мне, что вы не ложные стражники, как те, другие?
— Я, — ответил Секари.
— А ты кто такой?
— Я — специальный посланец фараона. Ни один из стражников руки на тебя не поднимет в моем присутствии.
Горшечник немного успокоился.
— Чего еще от меня нужно?
— Нужно сверить кое-что очень важное. В присутствии визиря.
— В его личном присутствии?
— Он ждет тебя.
Горшечник, сомневаясь, все же согласился отправиться за Секари.
Когда Секари ввел его в кабинет Хнум-Хотепа, ремесленник понял, что над ним не смеются. Поэтому он решил сразу же заявить со всей решимостью:
— Если вы потребуете, чтобы я взял назад свою жалобу, я отказываюсь! На меня напали, меня избили и украли мое судно! Пусть виновный — даже сам начальник всей стражи, а я — всего лишь простой горшечник, я требую
— Именно таков мой долг, — сказал Хнум-Хотеп. — Каким бы ни было социальное положение принесшего жалобу, справедливость неизменна. Поэтому Собек-Защитник под подозрением и в ожидании процесса помещен под наблюдение.
— Хорошо, верю.
— Взгляни на эти портреты.
Хнум-Хотеп положил перед горшечником рисунки, которые Секари привез с границы.
Тонкий Нос буквально вцепился в папирус.
— Они! Они! Это они, те самые двое стражников, что причинили мне столько зла! Ну, значит, вы нашли их! О, я хочу видеть их немедленно. Они еще услышат обо мне, негодяи!
— Они мертвы, — сказал визирь. — Это ханаане, переодевшиеся стражниками, чтобы подставить Собека. Ведь стража у него в подчинении! А ты, Тонкий Нос, стал жертвой этой махинации. Признаешь ли официально нападавших на тебя?
— Конечно, я их признаю. Это они, и никто другой!
Пока писец составлял по всем правилам протокол, Секари бегом бросился к Собеку-Защитнику.
33
— Какие новости от генерала Несмонту? — спросил фараон у Сехотепа, Хранителя Царской Печати.
— Армия в Ханаанской земле разворачивается, Великий Царь. Никаких неприятных инцидентов.
— Строительство в Дашуре продвигается, — добавил Великий Казначей Сенанкх. — Джехути работает замечательно: ремесленники устроены хорошо, материалы поставляются бесперебойно. Только, увы, от генерала Сепи по-прежнему нет никаких известий. Должно быть, у него серьезные трудности.
— Это молчание не обязательно должно быть тревожным, — рассудительно заметил Сесострис. — Сепи осторожен и недоверчив, поэтому предупредит нас только тогда, когда найдет золото.
Монарх напомнил присутствующим:
— Меня не только пытались убить, но и нападали на мое ближайшее окружение! Вас хотели дискредитировать, а меня оставить в одиночестве, без друзей и союзников! Ты, Сенанкх, удачно выбрался из силков. Ты, Сехотеп, предугадал западню и повел себя так, что в нее угодили те, кто ее готовил. Но Собека чуть не убрали. Поэтому всем нужно быть предельно осторожными, потому что будут предприняты новые попытки.
— И по-прежнему никаких, даже самых крошечных, подозрений относительно виновника всего этого! — в ярости сжал кулаки Сенанкх.
— Великий Царь, — спросил Сехотеп, — не просил ли вас в последнее время кто-нибудь из чиновников о повышении по службе?
— Никто не просил.
— Жаль... Я считал, что автор манипуляций уступит своему тщеславию и желанию получить больше власти, а стало быть, совершит оплошность и выдаст себя! Что ж, преступник выказывает больше изворотливости, чем я предполагал.