Мистерия пирамид. Тайна Сфинкса.
Шрифт:
И до эпохи Наполеона, и после нее Великая пирамида всегда считалась местом посвящения, механизмом получения знаний и видений, средоточием и источником всего сакрального и эзотерического, порогом тайн и вратами богов.
В отличие от Наполеона, Пол Брайтон (литературный псевдоним Рафаила Херста, 1898—1981) считал, что мы можем и должны поверить ему, и подобно описывал свой опыт пребывания в Великой пирамиде. Англичанин по национальности, Брайтон начал свою карьеру в качестве журналиста, а затем увлекся Востоком и написал целый ряд книг о верованиях и истории Востока. Опубликованные им 13 книг стали своего рода средством знакомства
Убедив местную полицию, что он не намерен причинить никакого вреда пирамиде и что сама пирамида не пугает его, Брайтон с наступлением сумерек был заперт внутри монумента - обычная практика, цель которой - защитить пирамиду от воров и вандалов. Обследовав переходы и коридоры пирамиды, Брайтон наконец очутился в камере Фараона, захватив с собой термос с чаем, пару бутылок воды, записную книжку и авторучку. Сняв обувь и шляпу, сложив пиджак и выключив фонарик, Брайтон погрузился во мрак пирамиды.
Его мгновенно обступила тьма, густая, почти осязаемая, и он ощутил, что в камере «существует своя, особая атмосфера, атмосфера, которую я могу определить только как «одушевленная». Брайтон, превратившись в слух, сосредоточенно прислушивался к тишине, царившей в самой пирамиде и вокруг нее. «Тишина, обступившая мой мозг, очень напоминала то странное затишье, которое окружало мою жизнь», - писал он.
Время шло, и Брайтону становилось все холоднее, что объясняется и холодами, царящими по ночам в пустыне, и тем, что накануне этой незабываемой ночи в пирамиде он три дня постился, так что в итоге у него оставалось совсем мало сил, чтобы противостоять пронизывающей стуже. И когда Брайтон уже дрожал всем телом, утопающее в безмолвии и мраке пространство камеры Фараона тотчас стало жутким и зловещим. Его заполнили всевозможные невидимые существа, духи, которые, как казалось Брайтону, охраняли пирамиду. Дальше - хуже. Духи-стражи привели за собой злые, враждебно настроенные создания, которые наполнили все существо Брайтона ужасом и отвращением. Один из этих призраков приблизился вплотную к Брайтону и смерил его долгим, зловещим взглядом.
«Наконец наступил кульминационный момент, - писал Брайтон.
– Жуткие чудовища, духи стихий, злобные порождения подземного мира образовали гротескный, безумный, отвратительный и враждебный мирок и собрались вокруг меня, исполнив мою душу невыразимым омерзением».
Затем все внезапно исчезло. Брайтон ощутил в камере присутствие каких-то иных существ. Это были две высокие фигуры, облаченные в белые одежды и сандалии. Видимо, решил Брайтон, это были служители какого-то древнеегипет-і ского культа. Одна из этих фигур спросила Брайтона, хочет ли он продолжения видения даже ценой риска навсегда утратить контакт с миром живых. И когда Брайтон ответил утвердительно, говоривший с ним вышел, а другой, доселе молчавший, велел Брайтону простереться на каменном полу.
Брайтон погрузился в состояние, которое он описывал как полный паралич, и душа его отделилась от материального существа - тела, очутившись, как ему показалось, скорее по ту сторону смерти. «Я стал призраком, бестелесным существом, свободно парящим в пространстве. Теперь я наконец понимал, почему древние египтяне в своих иероглифических письменах-символах для обозначения человеческой души использовали символ птицы». Брайтон тоже почувствовал, что стал душой, способной существовать отдельно от тела.
Старый жрец подтвердил его ощущения. Он обратился к Брайтону и произнес: «Итак, ты получил великий урок. Человек, чья душа рождена из Бессмертного начала, просто не в состоянии умереть. Изложи эту истину в словах, понятных людям». Затем жрец поведал Брайтону о хрониках
Старый жрец напомнил ему, что это путешествие привело его не только в тайный коридор, но и в некое сокровенное место в его собственной душе.
«Тайна Великой пирамиды - это тайна твоего собственного «я». Тайные камеры и древние записи - все это есть в твоей природе. Урок Пирамиды заключается в том, что человек должен обратиться ввысь, должен отправиться в путь к неведомому центру своего «я», чтобы отыскать и обрести собственную душу, даже если ему придется спуститься в неизведанные глубины этого храма, дабы постичь его сокровеннейшие тайны. Прощай же!»
Брайтон проснулся в той же камере Фараона; его душа возвратилась в его тело. Брайтон взглянул на часы. Обе стрелки указывали на 12: была полночь.
Говоря современным языком, Пол Брайтон пережил то, что мы назвали бы поисками видений - теми самыми поисками, которые побуждают многих отправляться в путь в такие места, как Сидона в штате Аризона и гора Шаста в штате Калифорния, чтобы пережить духовное пробуждение в некой таинственной точке пересечения географии и психологии. Побывавшие там рассказывают нечто подобное. Если сопоставить свидетельства людей, переживших такой опыт, это, мне кажется, может указать на нечто важное, касающееся Великой пирамиды. Как и другие священные исторические места, будь то курганы, насыпанные туземными жителями Америки, мегалиты, воздвигнутые древними кельтами, или соборы, заполняющее собой разрыв между падением Рима и зарей европейской цивилизации, пирамиды обладают труднообъяснимой привлекательностью для человеческой души. Итак, Великая пирамида - это святилище.
Давайте обратимся к опыту Друнвало Мелхиседека, исследователя сакральной геометрии, описывающего пережитое им самим во втором томе его труда «Древняя тайна цветения, жизни» (2000). Мелхиседек пережил видение в камере Фараона не один, как Наполеон или Брайтон, а вместе с группой коллег, с которыми он находился в Подземной камере (которую Мелхиседек называет «Колодцем») и в Тупиковом коридоре из Подземной камеры. Как только Мелхиседек оказался в Тупиковом коридоре, он сразу же почувствовал, что громадные каменные глыбы как бы сдавили его со всех сторон, и, выключив свой фонарик, он погрузился в непроглядную тьму. Как и Брайтона, его охватил страх. Он очень боялся ядовитых змей, которые вполне могли свернуть свои смертоносные кольца в непроглядной черноте коридора. Во время разговора с Тотом, повторяя семь слов на языке атлантов, которые поведал ему древнеегипетский бог, Мелхиседек с изумлением обнаружил, что коридор вдруг наполнился странным светом. Он мог разглядеть своих коллег, которые пришли вместе с ним, хотя никто из них и не думал включать свои фонарики.
Примерно через час группе пришлось покинуть пирамиду. Выбравшись на свежий воздух, они обменялись впечатлениями. «Мы рассказали друг другу об увиденном, и стало ясно, что каждому из нас предстали разные видения, - в зависимости от того, что было важнее и поучительнее для каждого. Мне лично особенно интересной показалась история, рассказанная моей сестрой. Она поведала о том, что оказалась в каком-то узком коридоре, где ее встретило некое существо очень высокого роста. Это существо проводило ее в особую камеру для посвящения, - писал Мелхиседек. Видимо, жизнь - это нечто большее, чем мы считаем».