Мистик-ривер
Шрифт:
— Кто-то сказал «Привет»?
— "Привет". — Миссис Прайор, взглянув на Шона, кивнула. — А потом в машине что-то треснуло.
Шон и Уайти переглянулись.
— Треснуло? — переспросил Уайти.
Миссис Прайор кивнула своей маленькой голубоватой головкой.
— Когда-то мой Лео сломал ось нашего «плимута». Вот тогда был такой звук: хрясь! — Глаза ее блеснули, и она повторила: — Хрясь, хрясь!
— И вы слышали, как кто-то сказал «привет»?
Она кивнула:
— Привет и хрясь!
— И
— О нет, нет! — запротестовала миссис Прайор. — В окно я не выглянула. К тому времени я была уже в халате, ложилась спать. Я не выглядываю из окон, когда я в халате, люди могут увидеть.
— Но за пятнадцать минут перед тем...
— Молодой человек, за пятнадцать минут перед тем я не была в халате. Я только-только кончила смотреть телевизор. Чудесный фильм показывали с Гленом Фордом. Как жаль, что не помню названия!
— Итак, вы выключили телевизор...
— И увидела этих двух беспризорников на улице. А потом я пошла наверх, переоделась в халат и после этого, молодой человек, задернула шторы.
— А голос, произнесший «привет», — спросил Уайти, — был мужской или женский?
— Думаю, женский, — сказала миссис Прайор. — Высокий такой голос. Не похожий на ваши голоса, — весело добавила она. — У вас обоих чудесные мужественные голоса. Ваши матери, должно быть, гордятся такими сыновьями.
— О да, мэм, вы и представить себе не можете, до какой степени, — сказал Уайти.
Выходя, Шон сказал:
— Хрясь!
Уайти улыбнулся:
— С каким смаком она это произносила! Старушка еще о-го-го!
— Думаешь, ось треснула или это был пистолетный выстрел?
— Выстрел, — сказал Уайти. — Но заинтересовал меня этот «привет».
— Можно предположить, что стрелявший был ей знаком и она с ним поздоровалась.
— Предположить можно. Гарантировать нельзя.
Обход баров, которым они занялись после этого, не дал ничего, кроме пьяных воспоминаний о том, что девушек они, возможно, видели, а возможно — нет. И очень неточного списка клиентов, находившихся в баре примерно в это время.
Когда они добрались до «Макджилса», Уайти уже закипал от раздражения.
— Две молоденькие девушки, совсем молоденькие, почти подростки вспрыгивают на стойку и танцуют, и вы уверяете, что не помните этого?
Еще прежде, чем Уайти договорил, бармен закивал:
— Ах, эти! Да-да! Этих девушек я помню. Точно помню! По-моему, они приняли хорошую дозу — ведь знаете, господин следователь, нам пришлось их выдворить.
— Ко мне надо обращаться «сержант», — поправил его Уайти. — Интересно, сначала вы с трудом вспомнили, что они здесь были. И тут же вы говорите о том, что их выдворили. Может быть, вы вспомните, когда они отчалили? Или опять — именно тут — выпадение памяти?
Бармен,
— Отчалили?
— Ну, выкатились, когда их попросили отсюда.
— Я не очень...
— Аккурат перед тем, как Кросби часы раскокал, — сказал вдруг человек, сидевший у стойки.
Шон перевел взгляд на сказавшего: завсегдатай, с «Геральдом», расстеленным перед ним на стойке, бутылкой «Бада» и порцией виски; непогашенный окурок дымится в пепельнице.
— Вы были здесь? — спросил Шон.
— Да, я был здесь. Морон Кросби хотел ехать домой, а его дружки отнимали у него ключи. Говнюк в конце концов бросил им эти ключи. И промахнулся. И шарахнул ими в часы.
Шон увидел часы, висевшие над аркой в кухню. Все стекло было в трещинах, а стрелки остановились на 12.52.
— А они покинули бар перед этим? — спросил Уайти у завсегдатая. — Девушки то есть.
— За пять минут до этого, — сказал завсегдатай. — Ключи угодили в часы, и я еще подумал:
«Хорошо, что девушки этого не видят. Зачем им все это дерьмо?»
В машине Уайти спросил:
— Ты составил временную схему?
Шон, кивнув, пролистнул свои записи.
— В девять тридцать они покинули «Каприз Керли», наведались в «Банши» к Дику Дойлю и вслед за тем сразу же к Спайру; около половины двенадцатого завернули к «Макджилсу» и к часу десяти были в «Последней капле».
— А полчаса спустя ее автомобиль на что-то наехал.
Шон кивнул.
— В том списке, что представил бармен, есть знакомые?
Шон заглянул в листок, где был набросан примерный список находившихся в баре Макджилса в субботу вечером.
— Дейв Бойл, — громко сказал он, когда дошел до этой фамилии. — Тот самый, с которым ты дружил в детстве?
— Может быть, и тот, — ответил Шон.
— Тогда стоит с ним поговорить, — сказал Уайти. — Он держит тебя за друга и, значит, не станет видеть в нас только полицейских и запираться неизвестно почему.
— Наверняка не станет.
— Внесем его в завтрашний список допрашиваемых.
Романа Феллоу они нашли в кафе «Высший свет» на Стрелке за чашкой кофе со сливками. С ним была женщина, похожая на манекенщицу — острые скулы и такие же острые коленки, глаза кажутся немного навыкате, потому что кожа такая гладкая, словно приклеена к лицевым костям. На женщине было красивое кремово-белое платье на тоненьких, как макаронины, бретельках, делавших ее фигуру сексапильной и в то же время скелетообразной. Шон удивился, как достигает она подобного эффекта, и решил, что это благодаря перламутровому блеску ее превосходной кожи.