Митинг на Кеннингтон-Коммон

Уильям Мейкпис Теккерей

Митинг на Кеннингтон-Коммон

Вчера на Кеннингтон-Коммон состоялся многолюдный митинг рабочих, созванный, как представлялось его организаторам, во-первых, для того, чтобы принять приветственный адрес революционному правительству Франции, во-вторых, для того, чтобы выразить негодование по поводу закона о подоходном налоге, и, в-третьих, для того, чтобы наметить меры, которые помогли бы им добиться осуществления пяти основных пунктов хартии. Причиной созыва этого митинга послужил срыв демонстрации на Трафальгарской площади в прошлый понедельник; Кеннингтон-Коммон же избрали по причине наибольшего соответствия требованиям закона о месте проведения уличных демонстраций во время сессии парламента. Многие серьезно опасались нарушения общественного порядка, однако негодование и презрение, вызванные бесчинствами на Трафальгарской площади и в Степни-Грин, подействовали отрезвляюще на резвых зачинщиков, и потому вчерашние события ознаменовались той вызывающей зевоту скукой, которую навевает в сотый раз рассказываемая история чартизма, да еще и публика вела себя так чинно и благородно, будто собралась в ратуше какого-нибудь тихого провинциального городишки, - например, Саутварка, - а место председателя занял старший судебный пристав. Правда, вокруг Кеннингтон-Коммон было-таки сосредоточено

немалое количество полицейских, готовых немедленно пресечь любую попытку нарушения общественной тишины и спокойствия, но если не считать нескольких шумных выходок отдельных хулиганов, присутствие которых на таких сборищах неизбежно, хоть и случайно, никто из демонстрантов не выразил ни малейшего намерения устроить скандал или затеять потасовку. Направляясь на митинг, несколько сорвиголов ограбили находящуюся неподалеку от площади булочную, причем пекарский помощник, который продавал в это время на улице хлеб с лотка, так перепугался, что убежал, бросив хозяйское добро на произвол судьбы; но на этом перечень прискорбных событий вчерашнего дня и можно закончить. Многие из тех, кто вышел на ведущие к Кен-нингтон-Коммон улицы, оказались всего лишь сторонними наблюдателями, а потому, поскольку полицейские власти проявили в высшей степени похвальную скромность, наказав полисменам не мозолить толпе глаза, тем самым и была устранена основная причина, вызвавшая бесчинства на Трафальгарской площади. Подсчитано, что вчера на Кеннингтон-Коммон и соседних улицах побывало около восьми или десяти тысяч человек, однако число тех, кто выказал к происходящему интерес, сравнительно невелико. Ставни на окнах гостиницы Хорнс и нескольких лавочек по соседству были закрыты, кстати, тем же способом выразили свои мрачные предчувствия и гостиницы на Кеннингтон-роуд. Говорят, в помощь полиции было вызвано несколько отрядов солдат, которые получили приказ начинать - как это ни прискорбно - действия по первому сигналу, буде их вмешательство потребуется. К счастью, обстоятельство это было мудро скрыто от толпы, которая видела только небольшой отряд конной полиции. В начале первого часа из дверей гостиницы Хорнса вышел в сопровождении нескольких человек, составляющих, по-видимому, что-то вроде распорядительного комитета, мистер Рейнольде, который председательствовал на митинге на Трафальгарской площади, и направился к тому месту, где стояло несколько сдвинутых повозок, образуя сцену, на которой должны были предстать пред толпой главные герои дня. Мистера Рейнольдса и на этот раз попросили взять на себя обязанности председателя, но его в высшей степени сдержанное вступительное слово было в самом начале прервано появлением фургона с рабочими, размахивающими трехцветным флагом, который они потом передали на трибуну, где стоял председательствующий. Задуман этот coup-de-theatre {Эффектный трюк (франц.).} был эффектно, но потерпел при исполнении самое жалкое фиаско, ибо, хотя сначала этот флаг был встречен как будто и мирно, к концу митинга его безжалостно обстреляли комьями земли и камнями, а охваченные ужасом рабочие, которые привезли его, тщетно пытались пробиться сквозь толпу и в конце концов попрятались под сиденья фургона. Но не будем забегать вперед.

Мистер Рейнольдс начал свою речь, призвав толпу не допускать ничего, что могло бы повести к нарушению общественного спокойствия. Он сообщил, что митинг созван потому, что демонстрация на Трафальгарской площади в прошлый понедельник была сорвана, по поводу чего он написал два письма - мистеру Кокрейну и сэру Джорджу Грею, - которые он и зачитал, присовокупив, что ни на одно из них он не получил ответа (возгласы возмущения). При всем его уважении к мистеру Кокрейну он предоставляет участникам митинга решать, как следует расценивать подобное отношение (возгласы возмущения). Что касается сэра Джорджа Грея, его поведение он считает весьма неучтивым.

Люди имели полное право собраться в прошлый понедельник, чтобы высказать свое мнение по вопросам, имеющим всенародное значение. Если бы правда была на стороне правителей, то правителям не понадобились бы войска для разгона народных демонстраций: именно потому, что они выступают против справедливости, им и приходится прибегать к силе. Многие газеты и журналы называют митинг на Трафальгарской площади "сборищем подонков", - как это низко и бесчестно с их стороны! Пресса зашла еще дальше, чем правительство, но народ знает, чего стоит пресса, и это дает мистеру Рейнольдсу основания надеяться, что присутствующие не будут спрашивать в кофейнях газеты, где их оскорбляют. Они собрались здесь, чтобы выразить свою поддержку мужественному французскому народу (ропот возмущения, крики одобрения, смех). Французы самые рассудительные и миролюбивые люди на свете, если ими правильно управлять, тиран же Луи-Филипп хотел поработить их, и если королева Англии захочет оказать помощь свергнутому французскому монарху, это будет величайшим позором. Все большее и большее количество людей проникается идеями республики, которые в недалеком будущем завоюют мир (смех, одобрительные возгласы). Кое-кто утверждает, что закон о подоходном налоге-де не затрагивает интересов рабочего класса, - мистер Рейнольдс заявляет, что он самым непосредственным образом сказывается на интересах рабочих, которые должны решительно выступить против него, причем он надеется, что в борьбе за осуществление требований трудящихся объединятся все партии. Трудящимся говорят, что они свободны, но существуют законы, которые превращают их в рабов. Вся власть находится в руках аристократов, двум-трем семействам высшей знати принадлежит почти весь Лондон. Знают ли присутствующие, во что обходится английскому народу королевское семейство и аристократия? Почему англичане должны платить своей королеве 400 000 фунтов стерлингов в год, когда американский президент получает 5 000 фунтов? И точно так же обстоит дело со всеми государственными расходами. Ее величество недавно потребовала огромную сумму на строительство нового дворца, ни на минуту не задумавшись о судьбе тех, кто вынужден ютиться в подвалах (возгласы возмущения). Казалось бы, есть Бакин-гемский дворец, хватит, - так нет, ее величеству понадобился новый. Сто тысяч фунтов стерлингов в год выплачивают вдовствующей королеве - иностранке, которая пыталась помешать Вильгельму IV подписать Билль о реформе. А принц Альберт стоит народу 30 000 фунтов в год, - 30 000 фунтов плюс к тем 12 000, которые дает этому не нюхавшему пороха молодому человеку фельдмаршальский чин. Расходы королевской семьи непомерно велики, и мистер Рейнольде надеется, что в ближайшем будущем страна потребует сокращения цивильного листа (одобрительные возгласы).

Затем выступил мистер Уильямс, который сообщил, что он - рабочий, и поздравил присутствующих с тем, что

новый политический деятель - мистер Рейнольдс, ведший собрание на Трафальгарской площади, - отдает свой талант их делу. Да, тот митинг был грандиозной демонстрацией, однако к величайшему его сожалению нашлись негодяи, которые поддались подстрекательству полиции и устроили бесчинства. У него нет ни малейшего сомнения, что все имевшие место хулиганские выходки и безобразия - дело рук полиции, и он надеется, что сегодня не произойдет ни одного подобного инцидента. Буржуазия - враг рабочего класса, но даже она начинает осознавать тяжесть существующего положения. В резолюции, которую мистер Уильямс сейчас зачитает, говорится о том, что присутствующие поддерживают французский народ, народ-герой, утвердившийся в правах человека и гражданина и захвативший власть, которая принадлежит ему по праву. Кое-кто пытается представить французов кровожадными убийцами, - какая ложь! Действия Временного правительства полностью, ее опровергают. Мистер Уильямс призвал присутствующих последовать благородному примеру французов и добиться - если возможно, то мирным путем, если же нет, то пользуясь всеми возможными способами и средствами, осуществления своих законных прав. Сейчас мы - страна нищих, но у английских трудящихся есть такие вожди, как мистер О'Коннор и мистер Рейнольдс, и потому отчаиваться не нужно. Кроме того, мистер Уильямс надеется, что они будут устраивать демонстрации, требуя предоставления им законных прав. Правительство вигов всегда было врагом английского народа. Мистера Уильямса спрашивают, как он относится к шести пунктам Хартии, - что ж, вопрос законный, и он на него ответит: хотя сам он лично и не вступил в чартистскую партию, но является горячим сторонником шести пунктов. Говорят, сейчас готовится война с Францией, однако ему хочется спросить присутствующих, допустят ли они, чтобы их правительство выступило против героического французского народа. Он надеется, что все они объединятся, чтобы легче было добиваться поставленной цели. В заключение он предложил собранию принять приветственный адрес Французской республике.

Его поддержал мистер Шарп, выразивший надежду, что это поможет присутствующим вступить на путь, избранный Францией. Семнадцать лет Луи-Филипп угнетал народ, и вот народ сбросил его с трона. Луи-Филипп был последний король Франции, и мистер Шарп надеется, что не за горами день, когда и Англия навсегда покончит с королями. Сформированное французами Временное правительство восстановило в стране мир и порядок за четыре дня,Луи-Филипп не мог добиться этого за семнадцать лет! Что получается? Рабочие трудятся, а тратят деньги аристократы. Мистер Шарп надеется, что рабочие завоюют себе права человека и гражданина и установят Свободу, Равенство и Братство, как это сделали сейчас французы (одобрительные возгласы).

После мистера Шарпа выступили еще два оратора, один из которых предложил, а второй поддержал еще одну резолюцию, в которой говорилось, что "собравшиеся на этом митинге требуют, чтобы правительство немедленно приняло меры для расширения избирательного права и предоставило его всем без исключения лицам мужского пола, достигшим двадцати одного года и находящимся в здравом рассудке, а также обеспечило его осуществление в соответствии с требованиями народной Хартии".

Мистер Данн предложил третью резолюцию от имени присутствующих на митинге, в которой требовалось, чтобы правительство "немедленно предоставило трудящимся права, которых они добиваются, урегулировало вопрос о справедливой оплате труда и предоставило работу всем, кто хочет и в состоянии трудиться".

Мистер Мак-Грас поддержал эту резолюцию. Он сказал, что закон о подоходном налоге тяжким бременем ложится на рабочих и ремесленников, жалованье которых сокращается в связи с этим на десять - пятнадцать процентов. Однако для того, чтобы ощутимо улучшить положение трудящихся Англии, мало отменить несколько несправедливых законов, - трудящимся не на что надеяться, пока они не покончат с существующими порядками и не утвердят на их развалинах права свободного человека. Далее мистер Мак-Грас рассказал о порядках, введенных администрацией ист-эндских доков Лондона, которая подвергает рабочих унизительной процедуре обыска, осматривая их шляпы и карманы при выходе с территории дока, дабы убедиться, что те не ограбили своих хозяев. Мистер Мак-Грас считает, что так обращаться нельзя даже с рабами, этим оскорблениям должен быть положен конец (одобрительные возгласы).

Эта резолюция также была принята, после чего собрание избрало комитет, которому было поручено начать переговоры с министрами ее величества.

Затем собрание выразило признательность председателю, который обратился к публике с просьбой расходиться спокойно, соблюдать порядок и ни в коем случае не доводить дело до вмешательства полиции. После чего председатель удалился под громкие одобрительные клики; значительная часть толпы последовала его примеру.

Затем на импровизированную трибуну поднялся капитан Ачерли и довольно долго говорил перед теми, кто еще не ушел. Он выразил свое сожаление и недоумение по поводу того, что никто из предыдущих ораторов ни словом не обмолвился о положении Ирландии, и обратился к аудитории с призывом прокричать троекратное ура в честь славных, трудолюбивых ирландцев, что аудитория не без воодушевления и исполнила. Только бравый капитан начал спускаться на землю, как хлынул дождь, и ровно через пять минут на площади не осталось ни души, - если не считать нескольких ребятишек, которые забились под фургон, спасаясь от дождя. Так закончилась грандиозная демонстрация на Кеннингтон-Коммон.

КОММЕНТАРИИ

Митинг на Кеннингтон-Коммон (A Meeting on Kennington Common).

Статья помещена в газете "Морнинг кроникл" 14 марта 1848 года.

Революционное правительство Франции - временное правительство из представителей либеральной буржуазии, образовавшееся после февральской революции 1848 г. под председательством поэта, романиста и историка Альфонса де Ламартина.

...он написал два письма - мистеру Кокрейну и сэру Джорджу Грею. Чарльз Кокрейн, впоследствии кандидат в члены палаты общин от Вестминстера, был главным организатором митинга 6 марта против подоходного налога. Получив предупреждение полиции о незаконности сборищ под открытым небом во время сессии парламента, он пытался отменить митинг, но безуспешно. Уличные столкновения пятнадцатитысячной толпы с полицией 6 марта дали повод буржуазной прессе запугивать англичан "восстанием". Сэр Джордж Грей - в то время министр внутренних дел. Рейнольдс Уильям Макартур - автор ряда весьма популярных в то время низкопробных романов. О его политической деятельности Теккерей отозвался на обеде Королевского литературного фонда 10 мая 1848 г. так: "Этот популярный романист, мой собрат по профессии... стоя в колеснице Свободы на Кеннингтон-Коммон, был готов возложить на себя любое бремя руководства государством, развернуть трехцветное знамя и облечься в жилет Робеспьерам