Митральезы Белого генерала
Шрифт:
— Вот видишь, — усмехнулся Николай. — Подрались хоть за дело?
— Он нас со Стешей женихом и невестой дразнил и разные глупости кричал. Ну вот я ему и…
— За это следовало, — согласился Востриков.
Тем временем, в директорском кабинете кузены Барановские с интересом расспрашивали своего младшего компаньона о его службе и предстоящей командировке в пески Средней Азии.
— Я тоже слышал о предстоящей экспедиции и поистине беспрецедентной подготовке развернутой генералом Скобелевым, — с воодушевлением заявил Пётр Николаевич, дослушав Будищева. —
— Ну, четыре пулемета погоды не сделают, — пожал плечами юнкер. — Лучше, конечно, чем совсем ничего, но до хорошего далеко.
— Не скажите, — лукаво улыбнулся фабрикант. — Во-первых, не четыре, а десять. Только что получен заказ на ещё шесть картечниц, а уже принятые на вооружение вернутся к нам для переделки под ленточное питание. И все очень срочно, чтобы успеть к отправке с формирующимся отрядом Макарова.
— Отличные новости, — оживился юнкер. — А вы точно успеете?
— Обижаете, мон шер, — улыбнулся молчавший до сих пор Владимир Степанович. — Задел имеющихся деталей вполне достаточен для изготовления не то что десятка механизмов, а двух или даже трех.
— Чёрт, а от меня требуют скорейшей отправки на Каспий.
— Ничего страшного, — тонко улыбнулся инженер, — мы справимся.
— Не сомневаюсь. Но у меня к вам небольшое дельце. Так сказать, личная просьба от защитника отечества.
— Защитнику отечества мы всегда готовы оказать содействие, а в чем, собственно, дело?
— Да, в общем, не дело, а так, дельце… надо на винтовке Бердана укрепить оптический прицел и доработать затвор. Хорошему мастеру на пять минут делов с перекурами.
— Знаю-знаю, ваши «пять минут» — усмехнулся инженер и обернулся к кузену: — Поможем флоту?
— Всенепременно, — улыбнулся фабрикант. — Станки и рабочие в вашем распоряжении, Дмитрий Николаевич. Полагаю, что много времени не займет, а польза может получиться преизрядная.
— Кстати, да, — кивнул Будищев. — Кронштейн у этой оптики, хоть стой — хоть падай. Новый, конечно, так быстро не изготовить, но пару эскизов того, как должно быть, я вам оставлю.
— Вот и славно, — обрадовался Пётр Викторович, убедившись, что курочка Ряба не перестала нести золотые яйца. — И раз уж речь зашла об оружии, позвольте преподнести вам, некоторым образом, презент.
С этими словами, он встал из кресла и подошел к стоящему у стены шкафу, из которого извлек уже знакомый Дмитрию винчестер. От былой переделки не осталось и следа, и даже самый внимательный взгляд вряд ли мог заметить, что когда-то это был первый в мире образец оружия, перезаряжаемого энергией выстрела.
— Прошу принять от нас с кузеном, — с легким поклоном передал он оружие вскочившему Дмитрию. — Вам он на войне всяко нужнее будет.
— Вот спасибо, — обрадовался юнкер. — Вот удружили! А я как раз на такой же сегодня заглядывался, но так и не решился. Подумал, что патронов к нему не напасешься…
— Будут вам и патроны, — усмехнулся, правильно понявший намек, Владимир Степанович.
Получив задание, мастеровые споро взялись за дело. Принесенную Будищевым винтовку закрепили на специальном станке и, выставив прицел, припаяли его прямо на ствол.
— Таперича не собьётся, — твердо заявил седовласый слесарь, показывая работу заказчику. — Разве что захочешь кого прикладом садануть, но с дуру можно и что другое поломать!
— Я с ней в штыковую не собираюсь, — хмыкнул юнкер. — Это серьезное оружие для серьезных дел.
— Ну-ну, — не то одобряя, не то порицая отозвался рабочий. — Тебе виднее, не зря же ты в хозяева выбился. А теперь вот ещё и в офицера!
— Курица не птица — кондуктор не офицер, — отозвался Дмитрий занятый своими мыслями. — Спасибо, дядя. Хорошая работа, на-ка вот!
С этими словами, он вытащил из кармана портмоне и, пошарив в нем, протянул мастеровому полтинник.
— Какой я тебе дядя?! — неожиданно зло отозвался тот. — Ить я всего, может быть, всего годов на пять тебя старше. Работали рядом, а теперь ты мне на чай подаешь! Ну, раз так благодарствуйте, ваше благородие!
— Пахом? — пригляделся к слесарю Дмитрий. — То-то я смотрю, рожа знакомая.
— Признал, стало быть. Ещё не совсем память потерял…
— Нет, не совсем. И точно помню, что ни тебе, ни кому другому из простых работяг ничего плохого не сделал. Ну разве на гулянке кому из молодых портрет попортил из-за девок, но то дело житейское. Или я что запамятовал?
— Ишь ты, плохого он не делал… Все вы одним миром мазаны, мироеды!
— Это верно, — не стал спорить Будищев. — Ты полтинник-то возьмешь, или тебе спасибо хватит? У меня, если что, этих самых спасибов — большой мешок!
— Возьму, — неожиданно сдулся Пахом. — Будет хоть на что выпить.
— Хочешь выпить, я тебе налью, — усмехнулся Дмитрий, доставая из кармана плоскую фляжку. — Будешь?
— Ежели поднесете, что же не выпить, — перешел на вы слесарь и, следуя приглашающему жесту юнкера, приложился к горлышку. — Ишь, злая, да ещё и дорогущая, поди. Господское питьё!
— Верно. Но за хорошую работу, доброму мастеру поднести не жалко.
— Благодарствую.
— Не за что. Лучше скажи, чего злобишься?
— Да так, Митрий Николаевич, жизнь собачья, вот и кидаешься на людей, почем зря. Ты уж не серчай, если что не так сказал.
— Ладно, проехали. Кто знает, может мне твоя работа ещё жизнь спасет.
— Коли так, не зря старался. Вы, как поживаете-то, я гляжу, в чины выходите?
— Не жалуюсь.
— Сиротку Архипову, хоть не забижаете? А то бабы в слободке, иной раз спрашивают, а что им сказать…