Митральезы Белого генерала

Оченков Иван Валерьевич

В саду их и впрямь ожидал небольшой раскладной столик, на котором теснились миски с нарезанным салом, пахнущей дымком колбасой, сыром, зеленью и другими закусками, от вида которых в желудке сам собой начинал выделяться сок.

— Да тут просто царский пир! — удивленно воскликнул Лиховцев. — А где же наши дамы?

— Без дам пока обойдемся, — хмуро отозвался Дмитрий, наполняя чарки содержимым бутылки. — Давай за тех, кто не вернулся!

— Царство небесное воинам, живота своего не пожалевшим, — с чувством отозвался Алексей и они не чокаясь выпили.

Холодное

хлебное вино привычно обожгло горло, и повеселевший хозяин вкусно захрустел луком.

— Что-то случилось? — участливо поинтересовался приятель.

— Нет, всё нормально, — отозвался хозяин. — Просто иногда немного муторно на душе. Ещё по стопарику?

— Изволь.

Выпив ещё немного, они разговорились, стали вспоминать друзей, бои в которых принимали участие. Постепенно перешли с дел минувших, на настоящее. Раскрасневшийся от выпитого Лиховцев, начал делиться соображениями по управлению имением. Тут было и применение удобрений, и севооборот, и внедрение прогрессивных методов агротехники. В общем, всё, что ему когда-либо приходилось слышать о хлебопашестве. Дмитрий внимательно слушал его, наполнял чарки, иногда вставлял пару слов, но было видно, что его мысли далеко отсюда.

Водочный штоф был уже наполовину пуст, когда тема инноваций в сельское хозяйство оказалась исчерпанной, и не на шутку увлекшийся Алексей перешел к более важным проблемам. Вскользь коснувшись деревенской школы, для которой по его словам требовалось новое здание, он высказался о несомненном преимуществе классического образования перед реальным, и хотел было поподробнее остановиться на одном из них, но, наконец-то, заметил отстраненный взгляд приятеля.

— Тебе не интересно?

— Знаешь, — немного помолчав начал Будищев. — А ведь это болото совсем рядом. Вёрст пятнадцать отсюда, не более.

— Какое болото?!

— Через которое я сюда попал.

— Откуда?

— Из будущего.

— Ах, ты опять про это!

— Про него. Я когда после войны сюда ехал, всё думал, а не вернуться ли мне обратно?

— Каким образом?

— Так же как попал. Ходил тут, присматривался, прикидывал, где спрятать трофеи, которые у тебя хранились, так, чтобы никто кроме меня не нашел…

— Зачем?

— Ну как зачем? Думал, откопаю в своем времени и продам. Антиквариат он у нас в цене. Поднимусь по баблу. Куплю квартиру, машину, буду, как говорится, в шоколаде.

— И что же?

— А ничего!

— В каком смысле?

— Понимаешь, Лёшка. Я в своём времени, хоть с квартирой, хоть с машиной так и останусь тем же Димкой-детдомовцем. Просто буду по шабашкам не на маршрутках добираться, а на своей тачке. Никто меня в серьезный бизнес не пустит. Это только с виду у нас там демократия, а на самом деле ещё хуже, чем до революции… только вместо графов, барыги рулят и чинуши.

— А тут?

— А тут я всё могу! Нет, серьезно. Понимаешь, я сейчас один знаю больше, чем все ваши академики или профессора. Я один умею то, до чего люди ещё не скоро додумаются. Взять хоть Барановского, ведь он гений, а простых вещей не понимает! Я его пацану фонарик сделал, так он на меня смотрел

как на … блин, как этого древнего грека звали, что огонь принес?

— Прометей?

— Во-во, как на Прометея!

— И что ты будешь делать, звонки ставить?

— Звонки фигня! Хотя я на них нехилые бабки поднял для простого мастерового. Нет, брат, теперь я купец и у меня своя мастерская! Да я в ней всё что угодно сделаю, о чём другие ещё даже не догадываются. Освещение, сигнализация, электродвигатели,… а ещё пулеметы, автомобили, самолеты, ты хотя бы представить можешь, как они выглядят? А я их видел! Да что там самолеты, я, когда сюда ехал, хотел примус купить…

— Какой ещё примус?

— Во-от! Не изобрели ещё примус! [13]

— А зачем он?

— А ни зачем. Деньги я на нем заработаю!

— И большие?

— Может и не очень. Только я таких вещей столько знаю, что внедрить их все, наверное, и жизни не хватит. На чем-нибудь, да поднимусь.

— Кажется, тебе уже хватит, — покачал головой Лиховцев.

— Что?! — вскинулся Будищев, но потом, оглядев окружающую обстановку, как будто очнулся и кивнул. — Да, ты прав, дружище. Поздно уже. Давай ещё по одной, и пойдем в дом.

13

Примус изобретен в 1892 году Францем Вильгельмом Линдквистом.

Тем временем Геся, Стеша и Елена сидели в гостиной при свечах и, поджидая своих мужчин, коротали время за рукоделием. Точнее, Степанида штопала Сёмкину рубаху, Леночка разглядывала дамские журналы, а Гедвига Генриховна давала ей пояснения, нервно поглядывая в сторону двери.

— Как необычно, — изумилась девушка, с очередной картинки. — Неужели такое носят?

— О, да! — усмехнулась модистка. — Но это ещё что! Есть кое-какие идеи… Ручаюсь, они произведут настоящий фурор!

— Как я вам завидую…

— Не стоит, — нервно отозвалась та, борясь с желанием выйти на улицу. — Хлеб швеи горек.

— Но ведь вы же не просто швея?

— Теперь, да. Но начинала я простой белошвейкой… Господи, да где же они ходят?!

— Ой, не знаю. На Алёшу это совсем не похоже!

— Не беспокойтесь, я прекрасно понимаю, кто выступил зачинщиком. Но ничего…

— Не надо его трогать, — тихо возразила Стеша и, откусив нитку, отложила свою работу в сторону. — Скоро он вернется и всё будет хорошо.

— Да кто же его трогает! — всплеснула руками пылкая дочь еврейского народа, но не стала развивать тему и пересела на оттоманку.

— С ним так бывает? — робко поинтересовалась Леночка.

— Иногда, — вздохнула девушка. — Когда не ладится что-то, или неприятности. Или войну вспомнит.

— С Алексеем тоже так было поначалу. Но недолго.

— Трудно потерять ногу в его возрасте, — со вздохом отозвалась из своего угла Геся. — Я помню, как он переживал в госпитале.

— Нет, дело не в этом, — покачала головой Елена и прикусила губу.