Митральезы Белого генерала
Шрифт:
— Ваше Превосходительство [15] , — начал, было, Барановский, — в надежде на благосклонное внимание…
— Погодите, любезный, — прервал его Путилов. — Мне интересно, как это сформулирует ваш компаньон.
— Ну, а к кому ещё? — простодушно усмехнулся Будищев. — Вы и к Великому князю вхожи, и Государь вас ценит. Пока мы будем в передней ожидать, вы в любой кабинет ногой дверь откроете!
— Ха-ха-ха, — искренне рассмеялся предприниматель. — А вы прямолинейны,
15
Путилов имел чин действительного статского советника, соответствующий армейскому генерал-майору.
— Треть от миллиона, — не задумываясь, отвечал Дмитрий, — это триста тридцать три тысячи, а сто процентов от нихрена — это нихрена!
— Согласен. И всё же, боюсь, без удачного военного опыта вашу митральезу будет трудно протолкнуть на вооружение.
— А я предлагал Владимиру Степановичу подарить Скобелеву пару наших пулеметов.
— Подарить?!
— Конечно! Он бы их все равно с собой в Среднюю Азию потащил. Ему помощь — нам реклама!
— А вы весьма оригинально мыслите, — похвалил Путилов и обернулся к Барановскому: — И что же вы отказались?
— Не всё так просто, Ваше Превосходительство, — смутился тот. — Эпопея с моими пушками со всей ясностью показала, что для успешных войсковых испытаний необходимы хорошо обученные расчеты, в совершенстве знающие вверенную им технику и, вместе с тем, хорошо представляющие себе, в чем новизна тактики применения оружия. Без этого, по меткому выражению, Дмитрия Николаевича, они будут «как обезьяна с гранатой»!
— Как вы сказали? — расхохотался Николай Иванович. — Нет, ей Богу, вы мне положительно нравитесь! Но зачем же дело стало?
— Так ведь единственный человек, досконально знающий и то и другое, это сам господин Будищев. А его в армию калачом не заманишь!
— «Калачом» такого молодца не заманить, — согласился Путилов. — А если чином?
— Ну и на кой это мне? — насторожился Дмитрий.
— Эх, молодой человек, — вздохнул умудренный опытом действительный статский советник. — Поверьте мне, в нашем с вами богоспасаемом отечестве, ещё очень долго судить о человеке будут не по его достоинствам, а по имеющемуся у него чину!
— Курица не птица — прапорщик не офицер!
— Верно, — не стал спорить Путилов, — только кто тогда унтер?
— Вообще никто, — скрипнул зубами Будищев.
— Вот именно! Так что, подумаете?
— А можно деньгами?
— Ха-ха-ха, — снова зашелся Николай Иванович. — Можно! Если докажете перспективность вашего, как вы сказали?
— Пулемета.
— Хорошее название! Русское и потому понятное. Так вот, если вы докажете перспективность вашего пулемета, это самым благоприятным способом скажется на вашем состоянии.
— И вы сможете добиться принятия Дмитрия Николаевича на службу в офицерском чине? — недоверчиво спросил Барановский.
— У меня есть кое-какие возможности, — туманно ответил патриарх русской промышленности и загадочно улыбнулся.
Вернувшись в Петербург, Дмитрий буквально «атаковал» компаньона своим предложениями. Причем, они касались всех сторон их совместной деятельности, от гальванической мастерской, до пушек.
— Ну, сам посуди, Владимир Степанович, ты пушку военному ведомству продал?
— Да и все права у них.
— А какую пушку, напомни?
— Полевую скорострельную двух с половиной дюймовую, — начал тот, но Будищев сразу же его перебил:
— А ты им сделай точно такую же, но трехдюймовку!
— Но это же не честно!
— А начёт на тебя делать за снаряды, которые сами же и испохабили, честно?
— Это совсем другое…
— И я тебе совсем другое предлагаю. Вот помяни мое слово, будущее за семидесяти шести миллиметровыми пушками. И снарядов к ним нужно будет немерено! И с каждым разом они будут стоить все больше и больше.
— Положим, ты прав. Но казна уже выкупила у меня привилегию.
— Внеси изменения! Ствол чуть длиннее, затвор пусть в другую сторону открывается, станины раздвижные. Да мало ли, ты у нас инженер или где?
— Никак не привыкну к твоей манере общения! — обреченно вздохнул Барановский. — Но это лирика. Допустим, я сделаю так, как ты говоришь. Но приемка орудия на вооружение не такое простое дело. Нужно…
— Иметь лохматую лапу! — закончил за него компаньон.
— И где же мы такую найдем?
— Идем к Путилову!
— Ты серьезно?
— Как никогда! Круче него в этом бизнесе сейчас никого нет. И с великим князем они вась-вась! Если кто и протолкнет, твои пушки и наш пулемет на вооружение, так только он!
— Погоди, а ты понимаешь последствия? Ведь тогда надо брать Путилова в долю.
— Да и фиг с ним. Армия у нас большая и если с каждого проданного пулемета, он нам по десятке отстегнет, мы лет за десять в миллионщики выйдем. Причем продвижение и принятие на вооружение будет его геморроем, а не нашим. И это не считая экспорта!
— А мы чем будем заниматься?
— Счастливое будущее строить!
— В каком смысле?
— В прямом! Знаешь, что необходимо для счастливой жизни?
— Не уверен, — осторожно отвечал Барановский, обоснованно ожидая подвох.
— Электрификация и телефонизация всей страны! — внушительно ответил Будищев, скромно опустив советскую власть.
— Ты уверен?
— Зуб даю!
— Нет, это невыносимо. Ну как тебе не стыдно за этот ужасный жаргон?
— Эх, дорогой мой, — улыбнулся Дмитрий. — Невыносим только мой мозг, поскольку даже дражайшей Гедвиге Генриховне не получается его вынести!