Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3
Шрифт:
Несколько раз я беседовал с Игнатьевым. То он ко мне приходил, то я. Мы успели перетереть многие проблемные моменты. Несколько раз видел майора Кикоть, но все время издалека.
— Товарищ капитан! — в наш первый разговор, я не мог не объяснится. — Понимаю, что не оправдал ваших ожиданий, когда не довез агента ЦРУ, но…
— Все нормально, Громов! — остановил меня офицер. — Случилось и случилось, хорошо хоть сами ноги оттуда унесли. Все мы с горной тропы видели, как его подстрелили, и американец вывалился из коляски. Ты его скрутил, ты протащил по подземному ходу. Конечно, если
— Само собой, — невесело усмехнулся я. — И пусть так и остается. А то бы уже доложил «наверх», что я намеренно отпустил агента ЦРУ на волю, получив от него какие-то секретные инструкции! А что Ахмед?
— Переводчик сотрудничает с разведкой и особым отделом, он уже поведал много интересного, правда, на мой взгляд, все сказанное им мелочевка. О серьезных планах Джона Вильямса он ничего не знал. Или притворяется, что не знает. Наши выяснят.
— А зачем ему скрывать? Смысл?
— Пока не знаю, — вздохнул капитан. — Война не будет вечной, когда-нибудь, да закончится и скорее всего, он намерен вернуться в свой кишлак. У него ж там вроде две жены остались? Вот и пытается заработать себе немного репутации.
— Вроде бы да. А что там с Али?
— Отпустили. Он никакого интереса не представляет. Говорит, что пас коз, а потом тебе помог. Все. Ничего не знает, ничего не видел.
— Хитрый узбек, а… Мавр сделал свое дело, мавр может уходить!
— Вроде того. Ну, помог, и то хорошо.
По окончании лечения, меня выписали на третью неделю. За это время я успел поправиться, отдохнуть и восстановить силы. ГРУшнику предстояло лежать еще пару-тройку недель. Когда я получал новую военную форму — от старой-то у меня ничего не осталось, меня вызвали в дежурку.
Туда же, с забинтованной в двух местах рукой, подошел Игнатьев.
— Максим, смотри… Что касается твоего участия во всей этой операции, я подробно изложил в рапорте, командование его рассмотрело и приняло решение. В скором времени, ты будешь переведен в специальный учебный центр… Да, тот самый, куда ты должен был ехать изначально. Там как раз собирают новую группу бойцов, кто уже зарекомендовал себя с положительной стороны. С нового года начнется обучение. А пока, вернешься в свою часть. Думаю, там тебя уже заждались. Документы готовы, сделали новые, а то о старых, ты, естественно, ничего не знаешь?! Да, кстати, у меня для тебя хорошая новость — тебе отпуск выписали. На десять суток, кажется. Или на две недели?! Забыл. В общем, по возвращении в часть, уточни у ротного. Я уже звонил туда, просил, чтобы тебя встречали в Мары. А полетишь на вертушке, надеюсь, ни во что теперь не вляпаешься?
— Постараюсь! — улыбнулся я.
— Ну, тогда до встречи! И спасибо за службу!
— Служу Советскому Союзу! — отчеканил я. Честно говоря, мне хотелось как можно скорее вернуться на старое место службы, увидеть сослуживцев…
Глава 12
К знакомым местам
Ближе к двум часам дня я уже был на взлетке. За меня заранее договорились
Несмотря на не самую лучшую погоду, вылеты никто не отменял. По крайней мере, вертушки Ми-24 и Ми-8 летали туда-сюда, а в виднеющихся на севере ангарах, ревели реактивные движки штурмовой авиации. Что ни говори, а Мазари-Шариф крупная авиабаза ОКСВА.
Вместе со мной стояло еще пятеро, Два прапорщика, лейтенант, капитан и подполковник. Но судя по всему, пункт назначения у них был совсем другой. До меня им не было никакого дела. Когда выделенный нам борт Ми-8ТВ сел на «бетонке», с грохотом открылась дверь салона, оттуда высунулся бортовой техник. Судя по уже серьезному возрасту и седине на висках, скорее всего, не лейтенант, а прапорщик. На вид ему было лет под сорок пять. Это меня удивило, поскольку еще ни разу не видел, чтобы эту должность занимал прапорщик. Впрочем, с началом Афганской войны, так оно и было. Это уже потом бортовых техников в летных училищах начали выпускать сразу офицерами.
— Кто в Мары? — закричал он, перекрикивая шум работы двигателей.
Трое моих попутчиков схватили вещевые мешки и пригнувшись, бросились к вертолету. Я, чуть помедлив, за ними. Надо же, грозная боевая машина, а как будто на такси садишься на общественной остановке.
— А ты кто? — перекрикивая рокот двигателя, поинтересовался прапорщик, когда увидел мои погоны. — Не Громов?
— Он самый! — кивнул я.
— Залезай! За тебя предупредили.
Быстро загрузившись, мы почти сразу же взлетели.
Я, как всегда, занял место в конце слева, сразу за топливным баком. Всегда выбирал именно это место. Оттуда в иллюминатор принялся разглядывать навесное вооружение на крыле. Честно говоря, Ми-8, увешанный ПТУРами и НАРами выглядел неуклюже и даже уродливо. А вот пятнистый, темно-зеленый Ми-24 с белым брюхом, был грациозен и красив. Хищные обводы, суровый вид. Эта модель ОКБ Миля мне всегда нравилась. Ми-28, который Ночной охотник еще круче, но в Афганистане их не было. Время не то.
Со мной никто не разговаривал, поэтому весь полет проходил спокойно.
Внутри салона негромко гудело, вертолет тихонько вибрировал. Слышались невнятные голоса экипажа и пассажиров. Для того чтобы попасть в Мары, вертолет сделал крюк — пошел строго на север, через границу с Узбекской ССР, а потом взял левее, приближаясь к Туркменской. Не безопасно было летать над горами, в которых я уже успел отличиться, да и сами пилоты летать в местах, где разведка хромала, не торопились. Недавние события показали, что таких слепых дыр еще предостаточно. А авиация там и раньше не летала.
Примерно часа через два мы сели на аэродроме.
Погода испортилась, полил мелкий противный дождь. Пока командир вертушки обсуждал что-то с подполковником, бортовой техник выпустил меня наружу.
— Туда беги! А к главному зданию не стоит, — он указал направление. — Там прохода нет. Давай, удачи.
Выгрузившись, пригнувшись, я бегом отправился к краю «бетонки», где стояло несколько машин. Погода испортилась ещё больше — стало мокрее и холоднее. Хорошо, что мне выдали полный комплект обмундирования, включая бушлат и шапку.