Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3
Шрифт:
— Ты кто такой? — подал голос второй, но при этом не сдвинулся с места.
— Я Громов! — спокойно подошел ближе.
Алкаш попытался ухватить меня за воротник бушлата, но само собой, у него ничего не получилось. И не потому, что я среагировал жестким образом. Просто он наступил на собственный шнурок и загудел вниз, носом в асфальт. Взвыл, заголосил.
Второй, видимо не поняв, что произошло с его напарником, отпустил пальто женщины и несмело выкрикнул.
— Че ты а? Я милицию сейчас вызову!
— Вызови. Тебе как раз в изолятор нужно! —
Выражение лица алкаша изменилось. Там отразился страх. Он повернулся и неуклюже, шатающейся походкой, бросился наутек.
А я, обернувшись, увидел показавшийся позади в проулке желтый милицейский УАЗ «469», с типичной синей полосой на двери. Пару раз мигнули проблесковые маячки. Машина почти сразу же скрылась за углом соседней многоэтажки.
— Максим… — раздался растерянный голос мамы. Пустое пластиковое ведро из под мусора упало на асфальт. — Ты… Как здесь?
Заметил, что она почти не изменилась, осталась точно такой же, какой я запомнил ее из прошлой жизни.
— Привет мам, — улыбнулся я и зачем-то добавил. — А вот и я.
Получилось как-то наивно глупо, но в голове все перепуталось. Думал об одном, а язык не слушался.
Про второго алконавта я мгновенно забыл. А тот, деловито поднявшись, пнул ногой мой вещевой мешок, побежал прочь. Пару раз умудрился шваркнуться, потому что развязанные шнурки он так и не завязал.
— Ну, Танька… Я еще вернусь! — брякнул он, скрывшись за углом многоэтажного дома.
Не обратив внимания на пустые угрозы, я просто шагнул и крепко обнял маму. Она сделала тоже самое. Потом я чуть отстранился, поцеловал ее в щеку. Снова обнял. Слезы сами собой выступили на глазах.
— А я мам, в отпуск приехал. Из армии.
Она опешила.
Прошло еще несколько секунд.
— Ой, да что ж это я… — спохватилась женщина. — Холодно же. Максим, пойдем домой! Расскажешь хоть. Я совсем не ожидала тебя здесь увидеть.
— Конечно! Я сейчас!
Быстро вернулся к вещмешку и букету с хризантемами. К счастью, букет не пострадал, а в вещевом мешке ничего ценного не было.
— Мам, это тебе! — я протянул ей цветы.
— Ой! — растрогалась она, принимая букет. — Ты мне последний раз их дарил на восьмое марта, в восемьдесят втором году.
— А теперь буду дарить чаще. Ну, по возможности.
Я подобрал мусорное ведро и мы вместе направились в подъезд — тут всего-то метров двадцать. Открыли подъездную дверь, на меня сразу дохнуло теплом и характерным подъездным запахом. Он был приятным, а не как в девяностые — где каждый подъезд, каждая лестничная клетка была своеобразным туалетом.
Пахло домашней едой — все-таки был вечер пятницы, все соседи вернувшиеся домой с работы, либо уже ужинали, либо заканчивали процесс готовки. У меня в желудке сразу заурчало.
Пока поднимались на пятый этаж, обратил внимание на чистоту. Честно говоря, уже успел отвыкнуть от такого. Конечно, в прошлой жизни в Новочеркасске у меня была служебная квартира, в которой
Здесь же все было совсем иначе. Дом был относительно новым, семьдесят шестого года постройки.
Ну, а чего удивляться? Годы не те.
Мы шли, я посматривал на маму, она на меня. Улыбались.
Как будто и не было этих лет.
— Максим, а как же ты в армии оказался? — спросила она. — Ты же должен учиться в институте! — спросила мама. — Как приезжал весной, так больше и не приходил.
И верно. Тут у меня в голове всплыл момент, когда я последний раз был дома в Батайске. Странно, что вообще забыл. Я тогда поругался с мамой из-за того, что та не хотела мне говорить, куда подевался отец и где он вообще. Сильно тогда поругались, я ушел и сказал, что буду жить сам, и что она мне не нужна.
Вот дурак. Стыдно стало. Вспомнил только сейчас — память подложила свинью.
— С института меня в мае отчислили. Домой возвращаться было стыдно, вот я и пошел в военный комиссариат добровольцем. Попал в… э-э, связисты.
— А куда хоть? — поинтересовалась она. — Не в Афганистан надеюсь?
— Да нет, туда без желания не отправляют. Да и чего мне там делать? Я на Байкале служу, неподалеку от советско-китайской границы.
— Ну, хорошо. Вот и поднялись. Устала я за сегодня, — вздохнула мама. — Только недавно с работы пришла, у нас в школе инвентаризация началась. Сегодня пришлось бежать раньше, ничего дома сделать не успела.
— А что там в школе?
— А! Много проблем накопилось. Недостачи. Весь день на ногах. Кое-как доползла до дома, только поднялась, выяснилось, что хлеба нет. Пошла в гастроном, вернулась, а тут полное ведро мусора. Пришлось снова на улицу выносить, а то уже запах появился.
— Понятно. А что это были за субъекты внизу? Алкаши?
— Так и есть, алкаши. Я одно время помогла им, денег дала. Так они решили, что я теперь постоянно буду это делать. Размечтались! Водку им подавай!
— Если сильно досаждают, так я поговорю — мне не сложно.
— Ой, да с кем там разговаривать? — фыркнула она. — Ты что, не узнал? Один дядька Петька из второго подъезда… Он и раньше-то непутевый был. А когда им похоронка пришла, он сильно пить начал. С женой развелся. К нему откуда-то собутыльник приехал. И пошел по наклонной, ходят вместе по улицам и деньги клянчат, чтобы вновь глаза залить. Тьфу!
— Погоди, что за похоронка?
— А, ты ж не в курсе. Сын его старший, Арсений, в Афганистан попал, на четвертый месяц погиб. Это так ужасно.