Младший сын князя. Том 2
Шрифт:
Впрочем, благодаря выдержке и многолетнему опыту, я отреагировал максимально спокойно. По крайней мере, надеюсь, что со стороны это выглядело именно так.
— И чем тебе только дверь насолила, сестра? — абсолютно равнодушным голосом спросил я, приподняв в вопросительном жесте левую бровь.
Пока же я имел возможность внимательно разглядеть девушку перед собой.
Первое, что больше всего бросалось в глаза — её внешний вид, точнее, его особенности.
Всё-таки на одной из наследниц рода Львовых ожидаешь увидеть дорогие
Хотя надо отдать должное — от всего этого несло качеством. Возможно, это даже было какой-то вариацией на зачарованную броню, но тут не уверен.
Второе, что сложно было игнорировать — меч, висящий у неё на поясе.
Такой добротный, полуторный меч, от которого исходили едва заметные всполохи маны. Зачем только она его в моё поместье притащила? Хотя, возможно, сестра просто воин в душе, и даже в мирное время не расстаётся со своим оружием (такие люди мне тоже встречались). Тогда подобный атрибут становился более понятным.
Ну и третье — белоснежные волосы.
Пусть они были стянуты в длинный конский хвост, но всё равно приковывали к себе внимание.
На фоне всего остального, глаз не особо цеплялся за стройное тело, смуглую кожу, манящую высокую грудь или миловидное привлекательное лицо, будто только сошедшее с обложки модного журнала. Причём она совсем не выглядела на свои двадцать семь.
— Не думала, что тебя стали заботить подобные мелочи. Ничего страшного, помогу новую купить, — чуть ли не вприпрыжку Виктория оказалась возле меня. С учётом того, что двигалась сестра как опытный воин, то сделал она это очень быстро, даже несмотря на дурашливость в действиях. — И вообще, когда ты стал такой букой?
— Я не бука. Да и кто вообще так людей называет?! Мне дверь жалко. И мне неприятно, что в моё поместье вламываются в три часа ночи без предупреждения, — отстранился я чуть дальше от сестры, чем вызвал на её лице недоумение и непонимание от происходящего.
— Значит, мне всё же не соврали… Ты и, вправду, изменился… — отстранённым голосом сказала она и села на кровать. — Совсем не помнишь меня? — с непонятной интонацией в голосе спросила сестра.
Я отрицательно покачал головой, не собираясь разыгрывать перед ней представление. Тем более и объяснением моему поведению было более чем нормальное, чтобы это не вызывало дополнительных вопросов.
— У меня большие провалы в памяти. Какие-то моменты я помню, что-то так и осталось позади белым пятном. Иногда, если я вижу что-то знакомое, у меня всплывают воспоминания. Не в обиду, но смотря на тебя, внутри меня ничего не происходит. Будто я сейчас вижу и разговариваю с чужим мне человеком. Возможно, память потом прояснится, но пока что всё обстоит так, — постарался как можно тактичнее ответить я в такой ситуации, а то неизвестно, чего ждать от моей родственницы, раз уж
— Что же… Главное, что мой братик в порядке, — сказала она и стала подниматься с кровати, после чего с грацией кошки прыгнула в мою сторону и крепко обняла, прижав к своей груди. — Как же я по тебе соскучилась, бра-тик!
— Послушай, я, конечно, всё понимаю, но не надо меня… — не успел я возмутиться такому довольно фривольному (пусть отчасти и приятному) поведению от весьма условно знакомой мне девушки, как в голове что-то щёлкнуло, а следом за этим сердце начало наполняться теплом.
Я не видел чётких образов или конкретных событий, как это происходило до этого, когда я пытался разобраться в памяти парня, в чьём теле я оказался. Вместо этого я, скорее, почувствовал то, о чём мечтал Евгений. Самую обычную любовь родных, которой его с детства обделяли.
Только к моей неожиданности, загоняя себя в депрессию, сам Евгений забыл, что не вся семья относилась к нему как к мусору и тому, кто лишь позорит род. Ведь среди всех его многочисленных родственников была та, кто всегда искренне желала ему добра, пусть и не могла проявлять этого постоянно из-за собственной занятости.
«Как я мог её вообще забыть?» — наверняка задался бы вопросом бывший хозяин тела.
Что же, для меня это было очень просто. Когда на человека валится куча проблем, он испытывает бесконечный стресс, осознавая, что лучше уже просто не будет, даже самые светлые воспоминания начинают забываться или подменяться на что-то другое.
После этого человек видит лишь плохое, практически не обращая внимания на хорошее. Другими словами — умирает изнутри.
С Евгением произошло то же самое.
Однако того тепла, что я почувствовал, мне хватило, чтобы понять — Виктория на моей стороне ещё с тех давних пор, когда Евгений был совсем ребёнком, если только за годы она не изменилась, что маловероятно. Даже сейчас она мне казалось солнышком, от которого идут лучи счастья на всю округу и, похоже, Викторию не волновали никакие слухи о моей персоне. Будь иначе, то она бы и вела себя по-другому, да и сам разговор между нами проходил бы иначе.
Придя в себя от неожиданных чувств, я вздохнул и ответил:
— Вот оно что… Интересно…
— Что интересно? Ты вспомнил? — с предвкушением в голосе произнесла она, всем своим видом показывая, насколько ей важно знать ответ на этот вопрос. — Я же тебе помогла что-то вспомнить? Не молчи, брат!
— Скорее, ощутил, как некоторые выражаются — сложные материи, — покачал я головой. — Вспомнил, что я считал тебя близким человеком. Только вот одного я не пойму — если ты, вправду, обо мне так беспокоишься, то почему ни разу не связалась за хотя бы последние пять месяцев? Ни звонка, ничего. А теперь, как снег на голову знойным летом, свалилась. Как так-то? — спросил я, понимая, что для этого, скорее всего, должна быть причина.